- Ты отдаешь себе отчет в том, что это был бы слишком дорогой подарок? – Моё дефектное нутро опять взбрыкнуло. Чудовище посмотрело на меня из-под темных ресниц. В ее мыслях мелькнул и исчез черный Рейнж Ровер. Логично было предположить, что это непроизвольная ассоциация на слово «подарок».
- Ты хотела в подарок машину?
- Нет. – Я не удивился, моей логике до ее головы было также далеко, как Аду до Рая.
- Тогда чего бы ты хотела?
- Я хочу понять смысл. – Она не понимала, что она и есть смысл.
На протяжении всей поездки к дому мне казалось, что внутри вот-вот что-то лопнет. Выдержка трещала по швам. Хотелось расстрелять всех, до кого смогу дотянуться, затем убить свое чудовище и застрелиться самому. Я постоянно одергивал себя, напоминая, что впереди есть еще кое-что важное – клеймо, которым я отметил ее, еще должно было сослужить мне службу. Мы въехали на парковку, и она поспешила выйти наружу, одновременно с тем, как захлопнулась ее дверца, завибрировал мой телефон. Одна-единственная мысль рассекла мой рассудок: система безопасности, кто-то либо поднимается, либо спускается. Нечто внутреннее, что порывалось лопнуть, наконец осуществило свои планы. Мозг послал меня к черту, но инстинкты оказались более верными союзниками. Возможно, я дернул ее сильнее, чем было необходимо. Корпус машины прикрыл ее с одной стороны, я – с другой. Три секунды мы оба приходили в себя.
- Разве я сказал, что ты можешь выйти? Разве. Я. Это. Сказал?! – Я наказывал ее за то, что она существовала. Она впитывала мои наказания добросовестно, как и все остальное, что я выплескивал на нее. Когда мои руки поверили, что она не собирается исчезать, я понял, что телефон продолжает вибрировать. Это не было сообщением от системы безопасности, кто-то звонил мне. Только и всего.
Воздух в лифте был наэлектризован настолько, что сюда не рискнула сунуться даже моя клаустрофобия. Я кинулся к алкоголю, как будто оно было моим единственным спасением от безумства, прежде чем понял, что и это спасение отменяется. Мне нужна была трезвая голова этим вечером, если, конечно, я не хотел, чтобы чудовище убил кто-то, кто не был бы мною. А я не хотел. Бутылка, в которой было соблазнительное спасение, полетела обратно в холодильник, стакан разбился о дно раковины. Я обещал, что сделаю всё сам. Следовательно, мне нужно быть на шаг впереди тех, кому плевать на мое обещание с высокой колокольни.
- Иди в душ, если тебе нужно. К семи часам мы должны быть готовы. Официальное мероприятие.
- Что за мероприятие? – Ох, детка, если бы только знала, что за мероприятие. Если бы ты только знала…
Оказавшись в спальне, я проверил пропущенный вызов. Джаспер.
- Эдвард, одолжи две машины для жениха и невесты, - начал он с ходу. – Бен с ребятами уже едут к тебе, они заберут их. Не поверишь, мы перегоняли свои с места, где их украшали свадебной атрибутикой, и нас помяли! Теперь они уже никуда не годятся. Элис непременно хочет, чтобы машины были украшены, придется начинать сначала, а времени в обрез…
- Джаспер, остановись. Я отправил все машины в салон, кроме одной. Бену нет смысла ехать сюда, возьмите, что понравится, из салона.
- Это далеко! И пробки! Ладно, я возьму машины у отца. Ты придешь? – Всё на одном дыхании.
- Конечно, я приду, Джаспер. – Я невесело усмехнулся, а он уже начал говорить с кем-то другим, не потрудившись завершить звонок. Благодаря Джасперу, я вспомнил, что мне понадобится машина посвободнее той, на которой мы катались. Карточные долги нужно отдавать. Но я не хочу при этом свернуть себе шею.
- Сэр?
- Кас, как обстоят дела с мистером Дёрком?
- Все прошло гладко.
- Хорошо. Сними с моего счета еще десять тысяч, поделите с ребятами между собой. Это… премия. Поторопись, через пару часов я закрою для вас счет.
- Спасибо, сэр.
- Пошли кого-нибудь в салон, пусть пригонят синюю «A8 L Security». Лексус можно вернуть.
- Понял. – Я хотел уже отключиться, но вспомнил о…
- Кас, моя жена переживает, что не вернула очки. – Он хохотнул, но быстро опомнился. – Если что, они в «Head Over Heels» на барной стойке.
- Понял, сэр. – Ежу было понятно с самого начала, что ни за какими очками никто и никуда не поедет. Знала бы моя супруга, как отреагировали на ее благие намерения, и это бы, возможно, немного подкорректировало ее принципиально благородные взгляды на жизнь.
Пройти мимо стеклянной двери ванной комнаты, на первый взгляд, было выше моих сил, но я собрал остатки воли в кулак, дал себе пинок под зад и пообещал, что скоро вернусь. Короче, в лифт я зашел с тяжелым сердцем, тяжесть намечалась еще кое-где, к слову, раньше я не подозревал, что эти два органа могут быть чем-то связаны между собой. Когда лифт выплюнул меня в кабинет, я едва не задохнулся, ото всюду нестерпимо разило эриковыми лилиями. Поморщившись, я взял плоский футляр со столика и подошел к секции встроенного в стену шкафа, предназначенной для глупых показательных мероприятий, коим со стопроцентной вероятностью должна оказаться свадьба моего племянника. Схватив первый попавшийся чехол с костюмом, я поспешил прочь. Рубашки и туфли наверняка найдутся и в моей спальне. Запах начинал давить на голову. Что там говорил Эрик, семьдесят баксов? Я бы заплатил семьсот, лишь бы это никогда не приносили в мой дом.
Проходя мимо ванной, я высокомерно отвернулся в сторону и постарался не сбавлять темп. Кого я пытался обмануть? Моего самообладания хватило только на то, чтобы повесить чехол на вешалку и припрятать гребни. Следующие десять минут я подпирал стеночку, аккурат напротив ее голой задницы. К моменту завершения водных процедур, стеклянная дверь запотела практически полностью, так что мое преданное дежурство у стеночки стало для нее сюрпризом, от которого она шарахнулась в сторону, едва не поскользнувшись и не оставив большую часть своего мозга на мокром кафеле. Такая у меня жена.
Прижимая тонкие запястья к груди, она рассматривала мои ноги, будто где-то там случайным образом могло затеряться восьмое чудо света. В ее голове полностью и безгранично царило опасение.
- Идем. – Я не стал тащить ее силком, развернулся и ушел в спальню, чтобы развалиться на кровати. Смотрел в потолок и думал, если не придет, черт с ней. Никого против воли в свою постель не тащил и ее не стану. Или стану? Так или иначе, выяснять, сколь низко может пасть мое самолюбие, не пришлось. Белль не разочаровала меня и на этот раз. Подошла к изножью кровати, перекинула мокрые волосы через плечо и требовательно на меня посмотрела. Удивительно, что тут может быть непонятного?
- Полежи со мной. – Она подчинилась, уложив свою голову на мое плечо. Меня вновь пронзило чувство, что кто-то захлопнул над нами крышку. Я физически ощутил, как эта крышка ударила меня по голове.
Я пытался собраться с мыслями, чтобы еще раз прокрутить в голове все возможные сценарии и обнаружить тот, который мог бы закончиться хеппи-эндом хотя бы для нее одной. Ничего не выходило. Кажется, для нее перестали существовать все хеппи-энды разом еще тогда, когда она только встретила меня в переулке. Ее запах действовал на меня также сильно, как запах проклятых лилий. Только со знаком «плюс». Тем временем, пока я пытался отвоевать для нас хоть чуточку милосердия у злого рока, она, кажется, развлекалась вовсю. Она либо чересчур мне доверяла, либо ее вовсе не беспокоило неумолимо надвигающееся дерьмо. Третьего не дано. Мои попытки охладить ее пыл не дали ровно никаких результатов. Чудовище твердо стояло на своем, и мне оставалось только сдаться. Наверное, будь я с кем-нибудь другим, в таком настроении мне не удалось бы кончить. Но я был не с кем-то другим.
Когда ее тело начало остывать, я укрыл ее углом одеяла, оставил телефон, чтобы попрощалась с отцом, и совершенно разбитый побрел в душ. Под крышкой, которая нас накрыла, был один недостаток – не хватало воздуха.