Вспомни людей, которые записывались на "Кассиотоне", и всем было на это наплевать, а я прекрасно помню, как Олег Скиба, который владел очень хорошей аппаратурой, на которой чуть ли не "А-ХА" записывались, не понимал, почему его песни не становятся хитами. А в то время блистал "Ласковый май".
Сейчас есть такая мерзкая фраза, как "радиоформат". И я абсолютно согласен с Троицким, который говорит о том, что "радиоформат" убивает музыку. Группы, которые хотят выйти на большую сцену, которые хотят быть услышанными, начинают писать "форматные" песни. Хорошо, если автор так пишет, если он, как бы, сразу в формате, а если нет — если он пытается себя в этот формат загнать — вот это — беда. "Король и Шут" никогда не загоняли себя ни в какой формат, но это редкая ситуация. Им насрать на формат. Так же, кстати, как и группе "Машина Времени", которые заработали себе имя и сами могут диктовать условия.
Формат — это вообще безумное понятие. Например, рокерский гимн всех времен и народов "In — а — gadda — da — vida" ("Iron Butterfly") никогда не стал бы форматным в нашем понимании. Песня длится двадцать с лишним минут. Сейчас у нас более жесткая ситуация. Люди не придумывают формат. Они просто делают так, как им удобно.
Сейчас Михаил Козырев говорит о том, что это он открыл группу "Король и Шут". Ну что же, каждому по делам его. И он во многом очень прав. Потому что если песня, с которой вышла на сцену группа, до этого не звучала по радио — это одно. А если звучала — это уже совершенно другое. Это уже успех. А я помню, с каким удивлением Козырев говорил мне, что люди в зале поют песни, которые не звучали на его радио. Для него это просто чудо чудное и диво дивное.
В чем отличие группы "Король и Шут" от остальных, имя коим легион, — это в том, что они раскрутились не с помощью радио. У них изначально была своя публика. И публика эта понимала и прочитывала тексты, публика эта слушала музыку и как-то, в чем-то разбиралась.
С другой стороны, я хожу на все эти модные концерты и знаю, что если группа играет песню, которая не звучит по радио и если эта группа не называется "Король и Шут" или "Ленинград", то народ эту группу воспринимает спокойно. Как только начинается песня, которая звучит по радио, то публика начинает весело прыгать. Такое оболванивание народа происходит.
А вот на группу "Король и Шут" уже идет публика которая именно их знает и любит, которая знает все их песни, знает их историю. И так уже ничего не нужно. Группа раскрутилась не за счет радио и телевидения, а за счет аудио и видеоносителей. И при этом — фанство. И при этом происходят странные вещи.
Я не очень понимаю — люди дают премии — в очень небольшом московском зале была такая премия однажды. За лучшее концертное выступление премию получила группа "Ленинград".
Мое отношение к премии "Овация"? Там есть рок-раздел. Нужно же туда кого-то выдвигать. Кого? "Танцы-Минус"? Люди, которые этой премией занимаются, они прекрасно знают, что рокеры им за эти премии платить ничего и никогда не будут. А все эти премии покупаются и это всем известно. Вот, однажды, лучшей певицей года была Катя Лель, которую к тому моменту вообще никто не знал. А она — лучшая певица года. Вот так.
Помню, как Шевчук получал эту премию…
Отношение к этой премии в Москве не то, чтобы негативное, а просто никакое. Я помню, когда мы были однажды в Москве с группой "Мультфильмы", нам неожиданно предложили в этой "Овации" участвовать. Единственный плюс этой премии, что ее показывают по РТР. А "Королю и Шуту" сейчас все это уже не важно. Поедут они на эту премию, не поедут — для них, ровным счетом ничего не изменится. Им уже никто навредить не может. Кроме них самих. Например, если они будут выпускать много альбомов, Творчество — дело очень тонкое. Я сам пытался писать музыку и у меня ничего не получилось.
Все отечественные альбомы строятся на одном-двух хитах, а у "Короля" — что ни песня — то хит. Странная может получиться история. Я с большим интересом слежу за их творчеством — они стали мощнее звучать, они стали более "хитовыми", но мои любимые песни группы все равно остались там — "Мария", "Ели мясо мужики" — это суперхиты мирового масштаба, эти песни умнее, чем другие песни, а народ их слушает как все прочие.
"Король и Шут" очень многим людям дарят ощущение того, что они — при деле. Если у человека, или у его родителей нет денег, например, на английскую школу, или на что-то еще, то для таких ребят "Король и Шут" становится чем-то вроде клуба по интересам. Получается, что группа воспитывает свою публику. И именно поэтому она ее (публику) не боится. "Король и Шут", при всей своей нынешней навороченности, как мне кажется, запросто могут ездить на метро и их никто там не разорвет. Потому что они — свои. И публика у них своя — десять лет назад такие же парни ходили, к примеру, на концерты "Кисс" — все разукрашенные, знающие все песни — это уже настоящее фанство. На данном этапе случайные люди отсеялись — сидят по домам и пластинки слушают. Остались только друзья, люди преданные. А когда на концерт приходит шесть тысяч преданных друзей это круто.
Развитие этой группы я вижу, но мне бы очень не хотелось, чтобы они разменялись на все эти коммерческие штучки. Я хочу, чтобы они не погрязли в погоне за деньгами.
"Король и Шут" сейчас на пике. На этом пике удержаться очень трудно. Момент это очень тонкий.
С Андреем Князевым и Мишей Горшеневым я познакомился где-то в первой половине девяностых, сейчас уж и не помню точно, в каком именно году. Работал я тогда в магазине "Касл-Рок", издавал там газетку под названием "Ниоткуда". Название мне до сих пор нравится, все остальное — нет. Газетка, хоть и никакая была совершенно, все-таки, являлась изданием музыкальным. И ориентированным на клубный андеграунд нашего города. Дэвид Боуви, кстати, заметил однажды, что андеграунд — это прибежище убогих. Я с ним полностью согласен, поэтому издание газетки, посвященной от начала до конца убогим, было мне в тягость. Вот я и бросил ее в какой-то момент, отчаявшись перекроить андеграунд на свой лад. Бросил, пока он, андеграунд, меня самого не поглотил. Успел свалить, короче говоря.
Но не об этом, собственно, речь, а о том, что пришли ко мне на интервью Князь и Горшок, как мне их представили. Или — Горшок и Князь, мне было все равно, кто из них главнее. Я андеграунд не любил вообще. А группу "Король и Шут" не слышал и не видел, поскольку в андеграундные клубы, соответственно, не ходил. Ну, стал я их расспрашивать о том, о сем — ребята совсем были молоденькие, но очень убежденные в важности того, чем они занимаются.
Сижу с умным видом, киваю, записываю их монолог на диктофон и думаю о том, как бы домой скорее убечь и послушать нормальный панк-рок, тот, что и я, и мой друг Панкер, который высказался выше, нежно и агрессивно любим с детства. Еще моложе были, чем Князь с Горшком, пришедшие ко мне на интервью, когда начали слушать "Stranglers", "Sex Pistols", "Clash", "ХТС" и "Jam". Мы тогда играли со Свином в первом составе "АУ". Вот, сижу, такой ветеран панк-рока, наизусть знающий все незабвенные хиты "Душителей" и "Пистолетов" и киваю головой. А парни, меж тем, тоже — про "Stranglers", "Sex Pistols" и "Clash" рассуждают. Это я понял, когда прислушался. Интересно стало. Комиксы свои показали, тексты песен. Ничего. Рисуют… Как Цой. Тексты такие необычные. О сроке существования группы тогда не говорили — все больше о концепции творчества, о том, как они видят рок-музыку и что хотят делать. И что делают. Увлеченные, думаю, надеются мир покорить. Или, на худой конец — город. А это опасное дело…