Я думала, что едва я упаду на кровать, то тут же засну мертвым сном, но не тут-то было: стоило мне повернуться на правый бок, как прямо мне в глаза уставился Лид, лежащий на своей кровати в комнате напротив меня. По темнице неслись храпы и перешептывания засыпающих учеников, а мы все молча лупились друг на друга, и, похоже, оба прикидывали, с какой громкостью надо заговорить, чтобы и нам было друг друга слышно, и мы никого не разбудили. Первой, конечно же, раскрыла рот я, поскольку король имел в смысле выжидания бездну терпения.
— Лид! — сказала я громким шепотом. — Ты чего, что-то хочешь мне сказать?
Шипела я по-русски, а это далеко не такой звонкий язык, как варсотский, и, судя по всему, король половину недослышал, потому что переспросил на своем языке:
— Что ты говоришь, Соня?
От его варсотского шепота, громкого и гортанного, конечно же, сразу кто-то недовольно завертелся за стеной: очень возможно, что Иа.
— Ой, ладно, ладно! — замахала я руками, приподнимаясь на кровати. — Иди сюда, тут поговорим спокойно!
Лид охотно слез со своего ложа, притопал ко мне и уместился рядом.
— Ну, что ты хотела? — поинтересовался он, взглянув на меня. Я удивилась:
— Так это же ты чего-то хотел!
— Разве? — тоже удивился король. — А я думал, что ты.
— Почему?
— Ты на меня смотрела.
— По-моему, и ты на меня смотрел, — хихикнула я. Король тоже хихикнул. Некоторое время мы сидели молча, а потом я вдруг вспомнила о своем странном сне или не сне с исчезающими отпечатками ладоней и, решив, что сейчас как раз самое подходящее время об этом спросить, медленно начала почему-то по-варсотски:
— Лид, слушай, я, когда ты только пришел, кое-что тебе хотела рассказать, но ты был занят революционными делами, а потом я забыла…
— Хорошее вступление, Соня, — ободрил меня король, наклонив голову набок, видимо, чтобы лучше слышать. Я тут же сбилась, некоторое время тупо смотрела на него, а потом начала с начала:
— Так вот, я хочу сказать, что случилась одна странная штука, здесь, со мной, в темнице, и я хотела тебе рассказать, а тебя не было… — я перевела дыхание и единым духом выпалила:
— Ты когда-нибудь видел на стене в коридоре с фресками отпечатки детских ладоней?!
Лид уставился на меня расширенными глазами, и в глазах этих я неожиданно увидела, кроме понятного удивления, еще и не совсем адекватный восторг и опасливо переспросила:
— Ну… Ты скажи, видел или нет?
— Я не знаю точно, — пробормотал король, опуская взгляд себе на руки, — как это тебе объяснить… В общем, можно сказать, видел.
— Правда?! — обрадовалась я и облегченно выдохнула: — Фу, ну, значит, я не совсем с ума сошла! Понимаешь, я сегодня рассматривала фрески, потом дошла до конца, посмотрела под углом к свету, а на стене — два отпечатка детских ладоней. И под одним написано по-варсотски «Соня».
— А под вторым? — быстро спросил король. Я виновато на него глянула:
— Не помню, там была какая-то жутко витиеватая загогулина…
Я умолкла, потому что король резким жестом поднял руку и спроецировал на стену большую картинку. На белом светящемся фоне сама собой написалась черная витиеватая штуковина. Лид повернулся ко мне и спросил:
— Вот такая?
— Такая, — согласилась я, вглядевшись. — А как она расшифровывается?
Лид дернул головой. Загогулина на картинке упростилась и распалась на несколько варсотских слов-слогов. Слова попрыгали, следуя за глазами Лида, и, остановившись, составились в надпись: «Лидиорет ратсаниветла».
— Ратсаниветла — это же принц? — уточнила я по-русски. Лид кивнул.
— Ну да. Я ведь тогда не был королем, и мог бы и не стать.
— Это что же получается?! — сказала я, вылупляя на него глаза. — Ты знаешь, откуда взялись эти надписи? Кто это написал?!
— Конечно, знаю, — отозвался король и опять взял паузу.
— Ну?! — зашипела я, быстро потеряв терпение.
— Соня, не сердись, я просто стараюсь подобрать слова. Это сделал я.
— Так, ладно, хорошо, — забормотала я, начиная растирать себе виски. — Надпись сделал ты. А теперь, пожалуйста, скажи, когда, зачем и, главное, ГДЕ?! Ведь я когда увидела эти ладошки, закрыла глаза, а когда открыла, то уже сидела тут, на этой кровати, а в коридоре никаких ладошек не было!
— Где сидела?! — взволнованно переспросил Лид. — А, вот оно что…
— Чего что?! — подпрыгнула я. Пружины взвизгнули, кто-то в соседней камере угрожающе замычал и заворочался. Король шикнул, я застыла изваянием. Переждав скрип и мычание, мы возобновили разговор уже в менее эмоциональном стиле. Король поглядел на меня и вдруг спокойно спросил: