— Я ему заколдую, — буркнула я и уткнулась носом в кружку.
— Вот поэтому ты, Соня, и есть ее величество, — докончил Лен.
— А мне плевать, — отрезала я раздраженно. — В нашем мире положено ходить в ЗАГС, а потом два дня есть и пить с кучей родственников, и пока у меня этого всего не было, нечего меня королевой называть!
— Извини, — опасливо сказал Лен и слегка отодвинулся. Натка хмыкнула:
— Не называй ты ее величеством, не видишь, королева сердится. А ты, Сонька, давай пей и приходи в себя, а то тебя тут лечить особо некому…
— Кстати о лечении: а Мада-то где? — спросила я, заметив отсутствие фрейлины. Натка махнула рукой.
— Да дрыхнет до сих пор, еще почище тебя. Видимо, выздоравливает.
— Везет, — сказала я с завистью и передернулась от озноба.
В это время из разделяющего погреб и темницы коридора послышались гулкие шаги, и к нам вышли король с Гефом. Вид у них был, как говорится, усталый, но довольный, только Геф по дороге почему-то потирал затылок, будто Лид опять применил к нему свой средневековый способ вбивания знаний.
— Привет, — сказала я королю, кладя подбородок на чашку в попытке прогреть горло. — Вы чего там делали?
— Геф меня обучал, — отозвался король, усаживаясь рядом со мной, для чего ему пришлось подвинуть чуть ли не всех учеников. Ребята, уже привыкшие к королевским выходкам, молча переставили бочки-стулья и свои тарелки и продолжили есть.
— Чему это он тебя обучал? — удивилась я, поглядев на Лида слезящимися глазами. — И почему, кстати, если обучали тебя, трет затылок все равно он?
— Да не-е, — сказал Геф, втискиваясь рядом с Наткой и пододвигая к себе ее тарелку. — Это я сам нарочно об бочку треснулся, чтобы шишка получилась…
Ничего не поняв, я опять переместила взгляд на короля. Он тоже посмотрел на меня и вдруг озабоченно сдвинул брови.
— Соня, что с тобой? Ты чем-то расстроена?
— ОРВИ у нее, — сочувственно пояснила Натка.
— Что? — явно забеспокоился король и быстро зашарил по мне глазами, будто ища блох. Я замахала руками и прохрипела:
— Да простудилась я! Насморк. Голова. Горло.
— О, как удачно! — неожиданно сказал Геф.
— Чего?! — возмутились мы с Наткой хором, но Геф, не обращая на нас внимания, кивнул Лиду:
— Рет, вот теперь на ней и попробуй.
Король кивнул и надвинулся на меня. Я отодвинулась. Лид наклонился еще ближе, я отклонилась еще дальше, и, держа перед собой растопыренные пятерни, захрипела:
— Эй, вы чего? Лид, что вы там придумали?! Мне и так плохо!
— Соня, не бойся, — сказал Лид с напряженным лицом и вдруг, сделав быстрое движение, ухватил меня обеими руками за плечи. Я сипло взвизгнула и попыталась вырваться, но тут что-то резко произошло. Что именно это было, я так и не смогла понять, но ощущение возникло такое, что по мне в молниеносном темпе туда и обратно проехался раскаленный поезд. В следующий миг мне захотелось одновременно зевнуть, чихнуть и кашлянуть, а потом все вдруг резко прекратилось, и я обнаружила, что моя одежда насквозь мокрая от пота.
Тяжело дыша, мы с Лидом, который все еще сжимал мои плечи, некоторое время смотрели друг на друга, потом я подала голос:
— Лид, э-это ч-чего такое было?
— Это ты, Соня, выздоровела, — сообщил Геф, хмыкнув в кулак, и добавил:
— Рет, может, помедленней надо? А то она, вроде, и не поняла, что ее лечат.
Тут только до меня дошло, что ни голова, ни горло больше не болят, да и хрипа в голосе не было. А мокрая от пота одежда, видимо, объяснялась резко упавшей температурой.
— Ой, Лид, — сказала я, улыбаясь. — Ты научился лечить?
— Да, Соня, — он улыбнулся мне в ответ. — Только не могу научиться делать это медленно: может быть, потому, что у меня слишком много сил по сравнению с простолюдинами.
— Кстати, силы-то, может, не надо раньше времени тратить на всякую чепуху? — озаботилась я.
— Твое здоровье — это не чепуха, — ласково отозвался король и, кивнув на Гефа, добавил ничтоже сумняшеся:
— Но его ушиб я вернул на место, после того как убедился, что могу его вылечить. Поэтому он и тер затылок.
Я потеряла дар речи и беззвучно захлопала на короля губами, подбирая ругательные слова и с горечью осознавая, что никакая любовь ко мне не сможет помешать ему и дальше вытворять всякие гадости. Однако кое в чем Лид все-таки поднаторел: а именно, научился хорошо ловить выражения моего лица.