Я осторожно приблизился к машине, готовый пуститься наутек при любом ее движении, приоткрыл дверцу, сунул внутрь одну ногу и, убедившись, что ничего не случилось, быстро скользнул на сиденье.
Эннис окинула меня удивленным взглядом.
— Неужели ты и правда боишься этой машины?
— Да нет, я просто осторожен, — соврал я, захлопывая дверцу и закрывая глаза одновременно.
— А если не боишься, почему ты тогда закрыл глаза? — допытывалась она, выводя машину на дорогу задним ходом.
— Это табу, принятое в нашей семье с давних пор. Возвращаясь откуда-либо, я должен закрывать глаза. Мой двоюродный прапрапрапрадед, Освий Пикландский, однажды, оглянувшись, упал с лошади и сломал бедро, когда возвращался с охоты. С тех пор на всех представителях нашей семьи лежит это заклятие.
— Ты трус, — заключила она презрительно. — И вообще вы, земные мужчины, такие неженки по сравнению с воинами Лохлэнна!
— Неправда! Не говори о том, чего не знаешь! — возразил я, продолжая держать глаза закрытыми и чувствуя, что животное, выехав на дорогу, перешло на рысь. — Сходи-ка в воскресенье на любой футбольный матч, и ты убедишься, насколько наши мужчины сильны и воинственны.
— Я покину Землю задолго до воскресенья, — ответила Эннис. — И за это я благодарна Бранвен!
— Ах да, я совсем забыл. Ты же собираешься домой в Лохлэнн.
Мы выехали на скоростную дорогу, и я слышал вокруг нас завывания множества других машин. Эта свора явно жаждала крови. Вполголоса я пробормотал несколько заклинаний и вцепился в сиденье потными руками.
— Да, я отправляюсь в Лохлэнн, веришь ты этому или нет.
— Я бы охотно поверил, если бы такое место существовало.
— Оно существует, — сказала Эннис твердо. — Я там родилась, там родились и Морриган, и лорд Сион.
— Морган знать не знает о таком месте, так что твое утверждение звучит не очень убедительно, — возразил я, надеясь таким образом вытянуть из нее побольше об этом ее воображаемом мире.
Но девушка молчала, сосредоточившись, по-видимому, на управлении зверем, который нас вез. Я не настаивал, боясь ей мешать. Какую же силу духа надо иметь, чтобы заставить такое чудовище повиноваться!
Прошло минут пятнадцать, и из меня успело вытечь, наверное, не меньше двух ведер пота, пока мы наконец подъехали к моему дому и вышли из машины. Миновав гараж, мы стали подниматься по ступенькам.
— Если ты так боишься машин, зачем под твоей квартирой трехместный гараж? — поинтересовалась Эннис.
— Спроси у тех, кто строил этот дом, — ответил я. — Зато получился прекрасный винный погреб.
Я отпер дверь, пропустив девушку вперед. Она остановилась в прихожей, с удивлением оглядывая гостиную. Похоже, на нее произвели впечатление несколько висевших по стенам неплохих подлинников, которые мне удалось в свое время приобрести.
— Не слишком ли шикарно ты устроился для книготорговца и частного сыщика?
— Ты забыла об оккультизме. Именно он — основной источник моих доходов.
Эннис презрительно скривила губы и, я уверен, сплюнула бы, не будь она воспитана как леди.
— Оккультист! Скажите на милость! Да много ты понимаешь в оккультизме? Что ты вообще о нем знаешь?
— Почти все, что стоит о нем знать… от Абаддена до Злокобницы, — ответил я мягко. Теперь, когда эта автомобильная пытка прекратилась, я уже чувствовал себя прежним стариной Дюффусом.
Она растерянно заморгала.
— Никогда не слышала ни про Абаддена, ни про эту Зло… как ее там.
— Ну так послушай, если тебе интересно. Абадден известен как Разрушитель. Он — предводитель демонов седьмой ступени. Иногда его называют Ангелом-разрушителем. Злокобница — это самая злобная из славянских ведьм.
— Один-ноль в твою пользу, — признала Эннис. — Но то, что тебе известны имена некоторых подобных существ, еще не делает тебя специалистом по оккультизму. Это все теория. А как насчет практики? Колдовать-то ты хоть умеешь?
— Когда-то я знал замечательное заклинание, превращающее женщину в крупную кошку, но сейчас позабыл несколько строчек.
— И для такого пустяка тебе нужно заклинание? Я умела делать такое просто по желанию с пятимесячного возраста.
Вот заливает, подумал я. Эта ее способность изменять облик людей и предметов — наверняка такая же выдумка, как и Лохлэнн. Я вспомнил маленькую бойкую рыжеволосую танцовщицу, считавшую себя оборотнем. Она заманила меня в пустынный уголок пляжа над Малибу, где я едва от нее вырвался. До сих пор на моей правой ягодице остался шрам от ее зубов.
Я провел Эннис в библиотеку, чтобы напоить крепким ликером и заставить разговориться об этом ее вымышленном мире. Она равнодушно разглядывала книги, переходя от полки к полке, но при виде моего великолепного старинного меча, висевшего в слабо освещенной нише, глаза ее загорелись.