Капитан стоял, уставясь на матросов, которых я сбросил с полуюта, как кегли.
— Заставьте их работать, Эдерин! Иначе корабль не спасти! — закричал я что было сил, стараясь перекрыть шум ветра. — Заставьте их работать, или вы будете иметь дело со мной!
— Они мертвы, — ответил капитан. — Вы перебили половину моей команды.
— Ну что ж, мертвые пусть отдыхают, — разрешил я, подходя к нему и стаскивая его с полуюта. Поставив капитана на ноги перед собой, я прорычал: — Остальные пусть принимаются за дело, прежде чем я сосчитаю до трех!
Эдерин забормотал что-то о проклятии, тяготеющем над кораблем.
Я протянул руку, зажал его нос между указательным и большим пальцами и повернул.
— Если они не примутся за дело прежде, чем я сосчитаю до трех, пусть лучше прыгают за борт!
Не знаю, что сильнее подействовало на капитана — моя угроза или манипуляции с его носом, но он пинками и бранью стал подгонять лежавших на палубе и заставил их работать. Не поднялся только помощник. Он раскроил череп о переборку. Остальные с воплями и бранью втащили парус и укрепили его на мачте.
Я сменил Эннис у рулевого весла. В эту минуту нас настиг шторм.
— Привяжите парус! — скомандовал я матросам. — Привяжите его немедленно, или вы мне ответите! — Они заметались, как сумасшедшие.
— Ты, я вижу, крутой парень, а, Дженьери? — сказала Эннис.
— В прошлый раз, помнится, ты обозвала меня трусом, до этого — дураком, — ответил я, пробуя силу ветра, дувшего мне в спину, и стараясь веслом поставить корабль под правильным углом к нему.
— По-моему, убеждением ты смог бы достичь большего. Неужто была необходимость проявлять такую жестокость?
— Боюсь, что была. И я собираюсь продолжать в том же духе, потому что не вижу другого способа выйти из этой передряги живыми.
Ветер наполнил парус, но мы еще не ушли от опасности. Верхушка мачты с громким треском обломилась, да и с самой мачтой, судя по ее виду, могло вот-вот случиться то же самое.
— Пошлите людей на мачту, Эдерин! Надо привязать ее крепче!
— Корабль проклят, все без толку, — отозвался Эдерин.
— Может, и так, — ответил я, стараясь перекричать ветер. Я поднял нож, оброненный кем-то из команды. — Может, нам стоит принести кого-нибудь в жертву. Может быть, если я отрежу вашу голову и насажу ее на форпик, это принесет нам удачу… Например, ваша борода, покрытая морской пеной…
Капитан повернулся и снова стал ударами загонять матросов на мачту.
— Ты — деспот, Дюффус Дженьери, — заключила Эннис.
— Если я не ошибаюсь, ты, кажется, хочешь попасть в Лохлэнн?
— Да, но…
— Так же точно обращался бы с негодным экипажем Финн Мак-Кул, да и ваши лохлэннские герои.
— Наверное, да, но мне все-таки кажется, что можно найти и другой способ.
— Ты долго пробыла на Земле, — возразил я, — и стала слишком мягкой.
— Многое на Земле меня очень устраивало. В некоторых отношениях мне там нравилось больше, чем здесь.
— А мне — нет! — сказал я, глубоко вдыхая соленый влажный воздух. — Мне все здесь нравится! Это именно тот мир, для которого я создан!
— Как тебе удалось взять власть над этими людьми? — удивленно спросила она. — И так быстро?
— Я уже излагал тебе мою теорию о силе внушения, — ответил я. — Ударив одного из них, я просто внушил ему и себе, что он не сможет подняться. Вот такое волшебство!
VII
Выйдя на палубу следующим утром, я обнаружил, что небо совершенно ясное, если не считать небольшой группы облаков в отдалении. Яркое солнце освещало спокойное море.
Я потянулся, чтобы размять затекшие члены после ночи, проведенной на жестком полу каюты, свернувшись в тесном пространстве чуть ли не вдвое. Я с удовольствием вдыхал запах моря, приносимый легким ветерком. Повернувшись, я прошел по палубе на корму. Несколько матросов с уважением посторонились, давая мне дорогу. У двоих из них на лицах были свежие синяки и кровоподтеки, у одного был сломан нос. Вчерашние события, отразившись столь плачевно на их внешности, в то же время значительно улучшили их манеры.
Я взобрался на полуют. Капитан поднес ладонь ко лбу, боцман осклабился в знак приветствия.
— Все в порядке, капитан Эдерин? — спросил я.
— Да, сэр. Все в полном порядке, — быстро ответил он. — Море спокойное, попутный ветер. Мы делаем около трех узлов.
Три узла! Мой маленький шлюп делал двенадцать при более слабом попутном ветре. Да, жителям этого мира явно следовало преподать урок судоходства!