Но по-настоящему испугаться Бобриков все же не успел. Напарник его мучителя сказал:
– Брось его. Ты же видишь, это сперматозоид, у него понятия никакого. – И уже Бобрикову: – Давно ты на Ашота работаешь?
– Сегодня первый день, – из-под потолка сообщил Саша.
Державший его на весу парень разжал пальцы. Бобриков плюхнулся на пол, но удержался на ногах.
– Ашот должен бабки, – отрезал парень. – Если через пять минут бабок не будет, я…
Он запнулся и бешено завращал глазами. Наверное, кара предполагалась столь ужасная, что о ней даже рэкетиры боялись говорить вслух. Бобриков застыл на месте. Так теряют способность действовать люди, которые не видят выхода.
Страшные гости, похоже, никуда не спешили. Топтались в мастерской, недобро поглядывая на Бобрикова. А тот совсем погас. Он пришел сюда работать, а вместо этого попал в очень неприятную историю. Про существование рэкета он слышал, конечно, и прежде, но всегда считал, что лично его это никогда не коснется.
– Ашот нас динамит, – нарушил молчание один из парней.
– Да, – согласился второй. – Зажал бабки, падла.
Он так разнервничался, что даже вытянул из-под куртки пистолет. Бобриков побелел.
– Ты нам ни к чему, так что не вздрагивай, – успокоил его бандит. – Это я армянина мочить буду.
– Он отдаст, – непослушными губами произнес Бобриков. – Придет и все отдаст.
Жалко было старика. Бобриков не хотел, чтобы бедолагу убили из-за каких-то денег.
– Мы ему счетчик включим, – сообщил рэкетир. – Сто тысяч он нам был должен, а теперь еще проценты побегут.
Бобриков не поверил собственным ушам. Стоял и смотрел на непрошеных гостей. Но те, похоже, нисколько не шутили.
– Сто тысяч? – недоверчиво переспросил Бобриков.
Знал, что рэкетиры – это жестокие и бессердечные люди, но чтоб за сто тысяч убивать…
– Я отдам, – сказал Саша. – Сам.
Я внутренне был готов ему поаплодировать. Он оказался неплохим парнем, готовым уберечь ближнего от неприятностей, даже понеся при этом какие-то расходы. Это свое свойство он тотчас же и продемонстрировал, вытащив из кармана сто тысяч рублей.
– Вот! – сказал благородный Саша. – Возьмите!
Рэкетир смотрел на деньги так, как пять минут назад смотрел на предложенную ему мелочь. Ситуация была столь узнаваемой, что Бобриков обмер и превратился в статую.
– Нет, он все-таки прикалывается, – пробормотал бандит.
– Ты че, чувак? От жизни притомился? – осведомился второй. – Баксов сто тысяч! Баксов!
И до того у Саши Бобрикова было не самое беспечное выражение лица, но теперь он изумился так, что его вовсе нельзя было узнать.
– Долларов? – не сдержался он. – Сто тысяч?
Более растерянного человека я в жизни своей не видел. Оно и понятно. Кто такой Гаспарян? Владелец крохотной каморки, в которой он днями чинит чужую сношенную обувь. Он не хватает звезд с неба, и заработка ему явно достаточно лишь на хлеб и самую дешевую колбасу, какую только можно купить в магазине. И требовать с него сто тысяч долларов – едва ли не то же самое, что обкладывать данью бомжа.
Один из парней выглянул из мастерской и сделал знак своим товарищам, оставшимся в машинах. Тотчас же те и появились, и обнаружилось, что к Ашоту прибыла целая бригада – восемь человек. Испытавший немалое потрясение Бобриков едва нашел в себе силы, чтобы обратить внимание страшных рэкетиров на несоответствие их мощи и скромности существования такого человека, как Ашот Гаспарян.
– Вы что-то напутали, – пробормотал Саша. – Это же Гаспарян! Обувщик! Откуда у него такие деньги?
Он, похоже, все больше укреплялся в мысли, что произошла какая-то чудовищная ошибка, и когда уверился в этом окончательно, один из бандитов извлек из внутреннего кармана куртки пухлую пачку цветных фотоснимков.
– Это что? – спросил недобрый гость. – А это? А вот это?
Он перебирал фотографии по одной и каждую из них показывал Бобрикову. Фотографии были что надо, как картинки из красивой жизни: старинные замки, «Роллс-Ройсы», яхты. Но не это поразило Бобрикова, а наличие на всех без исключения фотографиях старого Ашота Гаспаряна. Нет, на фотографиях Гаспарян вовсе не выглядел старым, напротив, смотрелся так хорошо, что можно было подумать, что и не он это вовсе. Но это был, конечно, он. Где-то в смокинге, где-то с сигарой, еще было фото из разряда «Гаспарян в котелке и с тростью». Бобриков смотрел на все это широко открытыми глазами и явно ничего не понимал. Его собеседник пришел ему на помощь.
– Вот это твой «обувщик» на фоне своего дома, – сообщил рэкетир. – Замок во Франции. Неплохо?