Я как раз собралась уже глаза открывать, как почувствовала, что надо мной встал кто-то. Резкий запах женских духов в нос ударил и сработал даже лучше, чем нашатырь. Испугалась немного, подскочила с места и в девушку, стоящую рядом, врезалась, которая визжать сразу вздумала.
— Ай, ты мне сапоги замшевые испортила, идиотка.
Кричит она знатно. Так, будто ее предок Соловей-разбойник, но со временем свист перешел в дикий визг, от которого интуитивно хочется ладошками уши прикрыть.
— Прости, я не специально. Ты так неожиданно появилась, — рассеянно говорю ей, считая, что на этом конфликт закончить можно. Но нет. Соловушке моих извинений, как оказалось, было недостаточно.
— Неожиданно? Да я десять минут над тобой стою. Жду, когда ты проснешься и свалишь отсюда. Развалилась на единственной лавочке, а мне сумку поставить некуда. Короче, бомжуй подальше от меня, ненормальная. — Нахалка закидывает ногу на мое недавнее место отдыха и начинает тщательно протирать салфеткой абсолютно чистый сапог.
Это как вообще?
Значит, она за задремавшим человеком подглядывает, а ненормальная я?
Идеальная логика. Даже удивительно, что девушка не блондинка. Хотя всегда считала, что рыжики немного на своей волне.
— Раз видишь, что место занято, значит, надо найти другое, а не стоять над человеком.
Настроение уже было ниже нуля, так еще приходится общаться с этой пародией на Сансу Старк. Она даже косу в ее стиле заплела. Неудачный косплей, честное слово.
Что за день сегодня?
Мой неконтролируемый зевок еще больше раздражает девушку, и она, тяжело задышав, снова открывает рот:
— Назар! Назар, ты слышал? Эта дура мне еще и хамит.
Уж не знаю, к кому она там обращается, но за дуру ей точно придется ответить. Сейчас как задавлю ее знаниями Уголовного кодекса. А именно сто тридцатой статьей, где про оскорбление личности говорится. Я еще в школе весь УК выучила, когда решила, что судебным экспертом стану. Сейчас как раз самый подходящий момент блеснуть знаниями.
Глава 2
— Статья двадцать, точка один КоАП РФ. Мелкое хулиганство, то есть нарушение общественного порядка, выражающее неуважение к обществу, сопровождающееся нецензурной бранью в общественных местах, оскорбительным приставанием к гражданам, а равно уничтожением или повреждением чужого имущества.
Зубрилка во мне ликует. Гордость бьет из всех щелей. Да я даже не запнулась, когда давно заученную фразу на весь вокзал выкрикивала.
— Че?
Очень хотелось в рифму ответить, но пожалела я рыженькую. Судя по ее выражению лица, у нее и так мозг уже плавится от потока неизвестных слов.
— Говорю, ногу на пол поставь и не разговаривай. Пятнадцать суток, между прочим, за мелкое хулиганство. Вряд ли тебе в обезьяннике понравится, дорогуша.
С обезьянником перегнула, зато какой эффект.
Нет, конечно, я не всегда такой противной бываю. Но тут, сами понимаете, ситуация заставляет. Может, будь я в отличном настроении, то смогла бы промолчать. Обычно ведь на грубость грубостью не отвечаю. Просто в таком тоне со мной впервые разговаривают. Зато потом будет о чем вспомнить. А то восемнадцать лет прожила, а на меня еще никто толком и не наезжал. Непорядок.
Кстати, кажется, не только меня сейчас новые ощущения накрыли. Красотка на шпильках тоже в мягком шоке. Смотрит на меня, как обезьяна на вареный кактус, и не понимает, что с ним дальше делать. Что-то новенькое. Не обычный банан, который она привыкла трескать, а что-то твердоватое и колючее. Вот и стоит, будто кашу в голове разгребает, пытаясь сообразить, что к чему.
Наверно, я слишком заметно улыбнулась. Подумала, что вряд ли мне ответная бита в лицо прилетит, поэтому и начала триумф свой праздновать. Рано. Дорогуша не в шоке была, она перезагружалась.
— Что ты мне сказала? — взрывается она, выпуская пар из ушей. Эй, на дорогушу обиделась, что ли? Так я не со зла. Наоборот, ласково обратилась. Не понравилось, наверно. Вон как дымится. Еще чуть-чуть, и давление подскочит. — Ты хоть знаешь, с кем разговариваешь? Представить можешь, что я с тобой сделаю одним щелчком пальцев? Пылинки не останется.
— Могу, — качаю головой, понимая, к чему она клонит. — Но это уже другая статья. Сто девятнадцатая, если не ошибаюсь. Угроза причинением тяжкого вреда здоровью. Года на два придется забыть про маникюр и инстаграм.