— Обычного, Суханов.
— Баб не поймешь.
— И не понимай, просто уезжай, и всё. Ну, или беги с этими словами к Любане. Она, я думаю, будет счастлива. А если что-то подзабыл, ты вон к тем зевакам обратись, они всё на видео сняли.
И чего он косится на меня?
Правду же сказала. Где написано, что после правды пыхтеть так надо? А он пыхтит. Брови хмурит и паром дышит.
Я перегнула, что ли?
Ой, я ж его еще не поблагодарила.
— Назар, — смягчив голос, начинаю я. — Кстати, спасибо, что поймал. Правда спасибо.
— Ну, мы, ангелы, такие. Ловить любим.
Невыносимая личность. По-нормальному с ним нельзя.
— Если бы ты меня не доставал, я бы и не полетела. — Как так получается? Как он одной фразой может вывести меня из привычного доброго состояния? — Ань, пошли уже.
Оборачиваюсь, а подруги-то рядом нет. Пропала. Сквозь землю, блин, провалилась.
— А где она?
— Она ушла, когда ты про срам рассказывала. Наверно, перебивать не хотела. Тема-то важная.
Ну, Алипатова. Ну, подруга. Припомню я тебе еще это.
— Тогда и я пойду.
— Поедешь.
— Правильно, поеду.
И шага в сторону остановки не сделала, как он снова выдал:
— Народ, ну что? Похищаем красавицу или дождемся, когда она сама одумается?
— Похищаем! Похищаем! — раздались восхищенные, заметьте, в основном женские голоса.
Оно и понятно. Меня, наверно, дурой считают, раз я с самого начала в тачку не прыгнула. Хотя, может, и правда дура. Кто ж от такси бесплатного отказывается?
— Скажи, что тебе от меня надо?
— В машине скажу. Я реально уже замерз. Пожалей Назарку и запрыгивай.
Назарку не пожалела. Себя жалко стало. Нос холодный. Даже колготки под джинсами уже не спасали. Такими темпами утром ко мне насморк с температурой в гости нагрянут.
Всё. Сдаюсь.
Не стала ждать еще одного приглашения, а сама на заднее сидение завалилась, дверью хлопая.
— Ну, и вредная же ты, Немцова. — Назар сел в машину, расстегивая куртку.
— На себя посмотри, Суханов.
На этом и закончили. Несколько минут ехали молча, парень лишь иногда бросал короткие взгляды в заднее зеркало, смотря на меня. Что? Думает, я выпрыгну? Не дождется. Раз солнцем и звездой обозвал, теперь не отделается и до дома пусть в целости и сохранности довозит.
— Эй, а куда мы едем?
Я оглядываюсь по сторонам и вижу, что мы не по знакомой мне дороге едем, а дворами какими-то.
— Домой тебя везу.
— К к-кому домой?
— К тебе. Сама говорила, что в том магазине часто бываешь. Ну, я и сделал вывод, значит, живешь где-то рядом, — быстро чеканит свой ответ, крепче руль сжимая.
А-а-а. Точно. Говорила.
— Тогда ладно. — Успокаиваюсь и снова замолкаю, пока не замечаю, что парень начинает одной рукой себе то по куртке стучать, то по карманам джинсов. — Чесотка? Или блохи?
— Очень смешно, креветка. Я пока в любви тебе признавался, похоже, телефон потерял.
Блин, вот тут я ему действительно сочувствую. Хоть я и не телефонный задрот, но без трубки своей точно не протяну. Кто меня будить будет? Кто музыку включит, когда мне потанцевать захочется? Ой, фигово парню.
— Давай я со своего наберу. Может, кто-нибудь услышит, — предлагаю помощь свою. Он же меня от разбитой головы или сломанной руки спас, в полете поймав. Теперь моя очередь задницу его спасать. Да-да. Именно спасать.
Парень кивнул и тут же продиктовал мне свой номер.
Тишина. Гудок, и музыка на весь салон. Вот и телефон, который парень из внутреннего кармана куртки достает, улыбаясь, как гиена голодная.
— На связи будем. Странно как-то, после всех СЛОВ у меня номера твоего нет.
— Я как раз давно хотела симку сменить. Спасибо за повод, Суханов.
— Только сегодня не меняй. Планы у меня на этот номер.
Чего? Какие к черту планы?
Господи, как хорошо, что я вывеску знакомого магазина так вовремя увидела. Сейчас эта поездка закончится, и я домой убегу, не поставив звездочку таксисту. Обрадовалась и даже спорить не стала. Позвонит, я всегда могу ответить и в посадку за смородиной отправить.
Машина остановилась, и парень тут же крутанулся на месте, разворачиваясь ко мне.
— Обиделась, да?
— За креветку? Конечно, — даже получилось губы надуть, показывая всю степень моей детской обиды.
— Тогда вот тебе подарок в качестве извинений, — с переднего сидения он протягивает мне черный пакет, который я нехотя беру в руки.