— Пейте вино. Согреетесь…
— Мне жарко.
— Хотите снять шубу?
Сбросив верхнюю одежду, Эльза приняла в руки кружку. Сделала глоток; поморщилась — кислое, жиденькое вино вязало рот. Похоже, гвардеец уловил ее недовольство. Кружка сменилась другой, побольше. Сивилла отхлебнула: мед. Крепкий, сладкий, горячий. Слишком крепкий. Голова закружилась; боясь свалиться со скамьи, Эльза открыла глаза. Напротив сидел гвардеец. Черную маску он стащил вниз, на грудь. Лицо и личина с одинаковым беспокойством вглядывались в сивиллу. Хорош, равнодушно оценила Эльза. Вряд ли записной сердцеед, но хорош. Она не понимала, как в сложившейся ситуации ее хватает давать оценки конвоирам. Чувства притупились, биение жизни рассудок воспринимал глухо, словно из-за скорлупы.
— Вам лучше без маски, — сказала она.
Гвардеец засмеялся, встопорщив узкую полоску усов.
— Вы правы. Скоро я сброшу маску навсегда.
— Вы уходите в отставку?
— Из-за вас.
— Шутите?
— Ничуть. Позвольте представиться: Клемент ди Гендау. Вашей милостью, и монаршей волей — граф ди Гендау. Ваш будущий супруг, госпожа.
— Не называйте меня госпожой, — попросила Эльза.
И вздрогнула: супруг? Мой муж пред людьми и небом? Тюремщик, для которого я раздвину ноги?! Вряд ли он придет ко мне в глухом, темно-зеленом балахоне, с дыркой в причинном месте. Я рожу ему детей. Я буду вышивать на пяльцах. Буду слушать щегла, запертого в клетке. Я никогда не покину замка, если за мной не пошлет король. Темница? О такой темнице женщины тщетно молят богов. В сущности, та же обитель. С одной, ничтожной разницей: здесь я проживу жизнь не человеком, а залогом. Залогом графского титула, залогом благополучия династии…
— Как мне звать вас? — растерянный, удивился Клемент.
Глуп, поняла Эльза. Предан, глуп, честен.
— Не знаю.
— Женой? Нет, рано. Вашей милостью?
— Вы сошли с ума!
— Вы правы. Проснуться графом — от такого можно тронуться. Проснуться женихом красавицы, к которой благоволит его величество…
— Красавицы? — Эльза указала на струп, коростой покрывший щеку.
— Да, — твердо сказал Клемент. — Я разбираюсь в ранах. Это сойдет, поверьте мне. Через неделю, или раньше. Потом — мази, притирания… Весной, глядя в зеркало, вы и не вспомните об этой дряни. Я куплю вам тысячу украшений. Вашу янтарную диадему вы со смехом выбросите в канаву. Дешевые побрякушки не к лицу графине ди Гендау…
— Никогда, — Эльза наклонилась вперед. Пальцы ее вцепились в край столешницы, побелев от напряжения. — Никогда не говорите такого. Слышите? И не прикасайтесь к моей диадеме. Ни днем, ни ночью. Даже если вам покажется, что я крепко сплю, и ничего не замечу. Даже если я буду валяться без сознания. Даже если я стану умолять вас об этом. Вы поняли меня, граф?
Будущий муж выпрямился. Глаза его сверкнули гневом. Раздулись нервные, тонко очерченные ноздри. У виска задергалась синяя жилка. Отец, и тот не говорил с Клементом ди Гендау подобным тоном. Мужчина уже лежал бы с кинжалом между ребер. Но женщина, слабая женщина; и слова короля: «…ответишь головами всей твоей семьи…»
— Вы забываетесь, — голос Клемента заледенел. От учтивости не осталось и следа. — И потом, что будет, если я нарушу ваш запрет?
— Я перегрызу вам глотку.
— Что?
— Вы не ослышались. Если вы снимете с меня диадему, добром или силой, я перегрызу вам глотку. Или вам придется убить меня.
— Это угроза?
— Я не угрожаю, и не лгу. Примите это, как судьбу, и не задавайте лишних вопросов.
Челюсть графа отвисла. Кажется, лишь сейчас Клемент начал понимать, что у подарков есть обратная сторона. Припав к своей кружке, он осушил ее залпом. Утер рот тыльной стороной ладони, сдвинул шапку с затылка на лоб. Мальчишка, вздохнула Эльза. Светлая Иштар! Доведись мне выбирать из двух мальчишек, я предпочла бы графу ди Гендау изменника Танни. И вовсе не потому, что влюблена. Танни носил бы меня на руках, но и граф выглядит крепким малым. Танни делился бы со мной последней коркой хлеба, но и граф не оставит свою жену голодной. Любовь? Выгода? Нет, просто сама возможность выбора — редкое счастье…
— Вы утомлены дорогой, — нашел выход Клемент. Морщины на его лице разгладились, во взгляде читалось понимание. — Вы хотите спать. Я велю отвести вас в самую чистую, самую просторную комнату. Завтра утром мы снова тронемся в путь. Путь до Гендау долог. Вы должны отдохнуть…