Я прочла, и, как вы заметили, внимательно. Зачеркнутые строчки вы, конечно, расшифровали?
Пожалуйста.
«Теперь ненавижу. Дьявол в юбке, существо безжалостное, бесчеловечное, не знаю кто, но не человек. Убежден, что если умру...»
Лариса Ивановна прочла почему-то вслух, посмотрела на следователя и покачала головой:
Он был не в своем уме.
Нет. Он был слишком взволнован, — возразил Турецкий.
«Убежден, что если умру...» Он повторяется.
Он возвращается к прежней мысли.
«...что, если умру, главным убийцей будет вице- премьер России. Как жаль Россию, как невыразимо обидно, что на высоком правительственном посту стоит преступница...» — дочитала Лариса Ивановна и положила бумаги поверх письма. — Он сумасшедший.
Андрей Васильев никогда не стоял на учете в психиатричке, — сказал Турецкий.
Дорого бы я вам заплатила за это письмо, но слышала, вы не берете взятки, — помолчав, проговорила вице-премьер.
Правду говорят, есть такой грех, — улыбнулся Турецкий.
Оно, письмо, правда, не имеет доказательственной силы...
Почему же? Если этот документ будет подтвержден иными доказательствами различного рода, свидетельскими показаниями пока еще живущих людей, документами и так далее, это письмо сыграет свою роль.
Откуда звонил мне генерал Пестов?
Из следственного кабинета.
И вы находились рядом?
Разумеется, я проводил его допрос.
Генерал закукарекал? — усмехнулась Лариса Ивановна.
Сразу видно, что вы заканчивали юридический. Закукарекал. И не только он, Лариса Ивановна.
И кто еще?
Позвольте мне до поры до времени не перечислять всех лиц, давших изобличающие вас показания.
Я смотрю, вам многое известно?
Помнится, точно такой же вопрос мне уже кто-то задавал... А чуть ли не полковник Саргачев!
И что вы ответили?
Я ответил: мне известно почти все.
Я спрашиваю о себе лично. Что вам известно обо мне?
О вас мне известно гораздо больше, чем о полковнике.
Предлагаю вам прекратить против меня уголовное преследование или же передать дело другому следователю. Вам, как лицу, заинтересованному в исходе дела...
Ни того ни другого я не сделаю, — перебил Турецкий.
А если вам прикажут?
Кто?
Предположим, ваш генеральный прокурор?
Он не сделает этого. Отказал же премьер вам в освобождении Пестова, когда его попросили о письме на имя генерального прокурора.
Почему мне? — раздраженно спросила женщина, вновь наливая вина.
Хорошо, — легко согласился Турецкий. — Пусть не вам. Другому. Но факт-то налицо. И вообще, Лариса Ивановна, меня пока мало интересуют уголовные дела, связанные с генералом Пестовым, полковником Павловым, Ефимом Фишкиным, Поповым-Городецким и вором в законе Ваней Бурятом. Я расследую убийство Роберта Веста, точнее, Андрея Васильева. И я доведу это дело до конца, то есть до суда.
Вам не страшно, господин Турецкий? — помолчав, спросила вице-премьер.
Опять угрозы! — улыбнулся Александр. — Волков бояться, в лес не ходить.
Вы назвали опасное имя...
Бурята? Это кличка. Как у собак.
Теперь мне ясно, что вы многое знаете. Слишком многое...
«Он слишком много знал!» Так говорят в плохих фильмах после убийства того, кто много знал. Вы знаете, Лариса Ивановна, меня никто никогда не тронет. Скажу больше, не тронут и мою семью. У меня много друзей. Они найдут тех, кто приготовился к убийству, и уничтожат. Это в случае, если меня тронут. В ином случае я лично уничтожу эту мразь. И это они знают. Должны знать!
Кто «они»?
Убийцы, мафия, в том числе и Ваня Бурят.
Вы говорили про доказательства. Может, вы перечислите их?
Я веду неофициальную беседу. Я пришел по вашему приглашению, о доказательствах мы поговорим в прокуратуре.
Мне рассказывали о вас как о любителе острых ощущений. Но в данном случае вам приходилось лишь ждать, когда вам разрешат меня допросить. Так что вам останется лишь ждать, ждать и ждать.
Вы правы. Я сам поражаюсь своему терпению, — широко улыбнулся Турецкий.
И чего вы хотите дождаться?
Окончания следствия, судебного процесса и наказания.
Не исключаю, что вам удастся завершить следствие, но соответствующего наказания не последует.
Я не кровожаден, Лариса Ивановна. Для начала достаточно и того, что вы не будете занимать свою должность. Сейчас я на большее не рассчитываю, учитывая ваше высокое положение... А что потом, увидим.
И правильно делаете!
Хотя может случиться всякое, — договорил Турецкий.