Выпить найдется?
Сообразим, — откликнулся Голованов, поднимая и ставя на стол объемистую сумку.
Моя...
А то чья же? Отдыхать будешь за собственный счет!
Раскурочивай и наливай, — усмехнулся полковник.
На столе появились две бутылки «Смирновской»,
деликатесные консервные банки, икра, сырокопченая колбаса, копченая рыба.
Ты будто готовился к отдыху, —улыбнулся Голованов. — Все есть.
Зарецкий налил полстакана водки, выпил, обтер губы и вопросительно посмотрел на Грязнова:
Ну и что ты хочешь, Грязнов?
Ничего.
Приволокли же меня для чего-то?
Объяснил тебе майор. Или не понял?
Кончай травить. Мы с тобой не первый год знакомы.
Грязнов не ответил, закурил, не отрывая внимательных изучающих глаз от полковника.
Может, у него появилось желание поговорить, — сказал Голованов, раскладывая на тарелки колбасу и рыбу. — Банки открывать?
Понадобится, сам открою.
Да? — ухмыльнулся майор. — Ты бычок здоровый. С тобой без «браслетиков» не обойтись...
Какие «браслетики»? — появляясь на пороге, проговорил хозяин амбарчика Юрий Дмитриевич Мильков. — Он и сам никуда не уйдет... Да у вас полон стол! А я бабу ужин заставил готовить на пятерых!
Дмитри-ич... — укоризненно произнес Зарецкий.
То-то и оно, что Дмитрич, — ответил капитан. — Слова твои на ус намотал, а сделал по-своему. Запретил мне Грязнов показываться тебе на глаза, Сергей Иваныч, — обратился он к Зарецкому. — За меня боится, за жену, за детей, внуков... Я понял. Но вот пришел.
Не понимаю тебя, Юрий Дмитриевич, — сухо ответил полковник. — Почему ты должен кого-то бояться?
Понимаешь, — присаживаясь и наливая себе водки, ответил Мильков. — И очень даже хорошо. Это ведь я тебя заложил, полковник.
Догадаться нетрудно. Только ответ придется держать.
При этих словах глаза Голованова яростно вспыхнули, но Мильков, успокаивая, положил на его плечо руку.
Ты, Зарецкий, сколько у нас служишь? Лет пять? А я, мил ты человек, скоро сорок — и все на одном месте. Всех этих «зубов» да «клыков», уж про «качков», мудаков этих скороспелых, не говорю, знаю вдоль и поперек. Да и сотрудники твои, почитай, каждый второй мой выученик. У всех мамы, папы, сестры, бабушки и дедушки. У тебя контра большая, а моя и счету не поддается!
По-моему, я всегда ценил тебя, капитан.
Верно. Не уволил. А не уволил потому, что ребятки мои стеной встали! Вот ты и попер на попятный... Я тебе, Сергей Иваныч, Ваню Крюкова, Валю Кононова, Мишу Прахова, девчушку ту, судью Настеньку, вовек не прощу.
Это уже слишком! — пристукнул кулаком по столу Зарецкий. — Вы головой-то думаете, что говорите, Юрий Дмитриевич?! Грязнов! Ты-то понимаешь, что это произвол?! Дело же подсудное!
Время покажет, — ответил Слава.
Хорошо, сейчас вечер, ночь переждут, но завтра... Завтра, Грязнов, весь город поднимут! И найдут!
Труп, — ухмыльнулся Голованов.
Зарецкий глянул на майора и потянулся за водкой. Грязнов отставил бутылку в сторону.
Пить ты больше не будешь, Сергей. Отдыхай.
Не найдут тебя, полковник, — сказал Мильков. — Ребятки из розыска ко мне не придут, ежели только за советом, а преступнички твои, «качки» эти поганые, меня уважают. Очень даже уважают. Так что и вправду ложись и отдыхай. Туалет в углу, в закутке. Жратвы навалом, а водочку, уж извини, приказано убрать.
Зарецкий, оставшись один, прошелся по помещению, толкнул закрытую внутреннюю дверь, откинул цветастый полог, увидел кованые двери, присел и закрыл лицо руками. Нет, сдаваться он не собирался, по крайней мере, сейчас, немедленно, он пока подождет. План по изъятию наркотических средств был ему известен в тех пределах, какие позволяла должность. Адреса, откуда выходили наркотики в мелких дозах, фамилии отправителей, получателей, далеко не всех, разумеется, но описание внешности и даже фотографии у сотрудников розыска были. Но если туда нагрянут фээсбэшники, то они ничего не обнаружат, а если и обнаружат, то лишь незначительное количество наркоты найдут у тех, кто уже засветился. Предупрежденный Зарецким, крестный отец Ленька Палец принял меры, основная часть наркотиков была переправлена в другое надежное место, хотя бывшее помещение, где когда-то лежали целлофановые мешочки с «герой», охранялось так же тщательно, как и раньше. Подлетят собровцы или еще кто-то, охранники и пригласить могут: пожалуйста, гости дорогие, не желаете ли апельсинчиков на закусь под водочку, которыми был заполнен склад. Новое место, куда перевезли наркоту, Зарецкий не знал, но догадывался. Если уж сильно прижмут, он поделится своими мыслями, и это будет плюсом в его дальнейшей судьбе. Но на это он пойдет в крайнем случае, когда деваться будет некуда. Правда, припомнив Голованова, полковник несколько приуныл, однако отчаиваться не стал и принялся за еду.