Встретила Кротова директор музея Тамара Георгиевна, пожилая седая женщина с тонкими чертами лица, одна из тех «могиканш», которые работают за совесть, получая мизерную зарплату за свое подвижничество.
Меня интересуют старинные особняки, имения, храмы, — показав удостоверение действительного члена Московского археологического общества, сказал Алексей Петрович.
Городские?
Загородные. Думаю, в городе вы все изучили.
Загородные мы тоже не обходим вниманием, — улыбнулась женщина.
Я заметил. Особенно бывшее имение графа Шувалова.
К сожалению, мы не имеем к нему отношения, — нахмурилась директриса. — Теперь это частная собственность.
На первый взгляд отреставрировано с умом...
Это лишь внешняя сторона медали. Заслуга нашего архитектора. Внутри помещений исчезло многое. Теперь это не дворец. Ресторан, столовая, забегаловка— все что угодно, но не дворец.
О чем же думал тот архитектор?
А его допустили? Договор-то был, но начхать они хотели на договор, да и вообще на всех нас! — Женщина помолчала, вздохнула. — Что вас интересует конкретно?
Пожалуй, я начну с имения Шувалова.
Дальше столовой, бильярдной и зала с игровыми автоматами вас не пустят.
Меня пустят, — улыбнулся Кротов. — У вас, вероятно, сохранился план внутренних помещений имения?
Лежал, пылился годами, а почему-то с некоторых пор все заинтересовались планом, — усмехнулась директриса. — Конечно, сохранился.
И кто же это — все? — навострился Кротов.
Так, к слову сказала. Исключая Виктора Степановича, нашего архитектора, большой интерес проявил член городской думы некто... Как же его фамилия? Да! Некто Попов Вениамин Григорьевич.
Чувствую, вы не очень-то к нему расположены...
Я местная. И он из местных.
«Новый русский»? Богатый нувориш?
— Это само собой. Он еще и бывший уголовник. Не раз судимый.
У меня есть знакомый, тоже сидел, семь лет. Теперь известный в Москве бизнесмен. И, как кричат газеты, большой благотворитель.
Газеты кричат о многом, — махнула рукой женщина. — Идемте в архив.
Они опустились в полуподвальное помещение, и директриса сняла с полки большую папку.
Пожалуйста, — сказала она. — Здесь не только план имения, но различные документы, письменные свидетельства и даже воспоминания дворецкого. Кстати, очень любопытные.
В таком случае, Тамара Георгиевна, я здесь посижу, с вашего разрешения?
Пожалуйста, — ответила директриса и вышла.
Работал Кротов над документами более двух часов.
Особенно его заинтересовали воспоминания дворецкого. В них упоминались какие-то кованые ворота, выходящие на волю с противоположной стороны от входа в усадьбу, описания жизни дворовых, редких наездов графа. Записки были очень поучительными, нужными для специалиста-литературоведа, но Кротов обратил внимание лишь на ворота. Он успел с Грязновым объехать имение с внешней стороны, но, как помнится, никаких ворот не приметил, а может быть, помешал кустарник, густо разросшийся вокруг. А вот све- женасыпанную дорогу, идущую в кустарник, он припомнил. Крот перерисовал части плана имения, которые его заинтересовали, и поднялся к директрисе.
Спасибо, Тамара Георгиевна.
Не за что. Главное, чтобы вам пригодилось. Работали, смотрю, не тяп-ляп! — постучала по часам директриса. — Не то что этот Попов. Пять минут, и готово!
Перефотографировал?
А что с ним сделаешь? У него бумага от главного архивариуса. А ведь не положено.
И когда приходил к вам этот самый депутат Попов? — уже собираясь уходить, как бы ненароком поинтересовался Кротов.
Несколько дней назад.
А если поточнее?
Сегодня пятница... В среду утром.
Еще раз благодарю, Тамара Георгиевна, — улыбнулся Кротов, целуя ручку даме.
По пути к пансионату Кротов позвонил из автомата Грязнову.
Слава, мне нужен депутат городской думы Попов Вениамин Григорьевич.
Он же лицо неприкосновенное, или это касается лишь членов Госдумы?
Он мне нужен, — повторил Кротов.
Значит, будет, — помолчав, ответил Грязнов. — Куда доставить тело?
Вы и вправду не перестарайтесь, — забеспокоился Кротов.
Куда?
Буду в пансионате. Телефон узнаешь. Куда, подумай сам. Место должно располагать к разговорам.