Большой секрет, где именно находится сейчас Павлов и по какой причине? — спросил Меркулов.
В Хабаровске. Тайный перевоз современного оружия большой силы.
Уж не ракет ли с атомной начинкой? — поинтересовался Турецкий.
Вам что-то известно, Александр Борисович?
Хотелось бы знать, что по этому поводу сообщил вам Павлов.
Приехал ночью. Выложил шифровку. Той же ночью расшифровали. Дата, место, пароль. Группа, во главе с Павловым, отправлена. Ждем возвращения.
С Павловым? — насторожился Меркулов. — Не слишком, Николай?
Группа из моего отдела.
Вы не поинтересовались, откуда у Павлова появилась такая шифровка?
Поинтересовался. — Генерал-лейтенант заглянул в блокнот. — Он получил ее от сотрудника МВД Саргачева Валерия Степановича.
В таком случае мне необходимо сделать небольшое сообщение.
Слушаю, Александр Борисович.
В отличие от вас, Николай Васильевич, мы не имеем секретов, о которых не могли бы рассказать начальнику отдела «К». Меня, как вам известно, приказом генпрокурора назначили руководителем следственно-оперативной группы, куда входят не только прокурорские работники, но и сотрудники ФСБ. Или это не так, Константин Дмитриевич?
Так, Саша, так, — улыбнулся Меркулов. — С одной поправочкой. Группа образована в связи с убийством господина Кузьминского.
Убийство раскрыто! Дело закончено: я составил постановление о прекращении дела. И по-моему, все довольны. В том числе и отдел «К».
Послушай, Костя, — удивленно произнес генерал, — он у тебя всегда такой?
Какой?
Прямолинейный, что ли.
Всегда.
Тогда понятно. Молодец! Так что хотел сообщить, сынок? Рассказывай.
Турецкий широко, по-детски улыбнулся:
Я коротенько, Николай Васильевич...
Он сообщил, что в связи с информацией, компрометирующей Саргачева, за ним было установлено наблюдение. Саргачеву, скорее всего, удалось получить пленку во время командировки в Гонконг. Он также свой человек в доме крупнейшего мафиози Джека Кана, торговца оружием и наркотиками. Возникает один вопрос, на который он, Турецкий, не может найти ответа.
И что за вопрос? — заинтересовался генерал.
А для чего Саргачеву понадобилось отдавать пленку, если он мог бы воспользоваться ею с большой выгодой для себя? Орден бы ему светил, а то и генеральские погоны!
Тем более что Саргачев имеет близкие, почти родственные отношения с госпожой Стрельниковой, — добавил Меркулов.
Такой же вопрос я хотел задать и Павлову, но воздержался.
Почему?
А чтобы не спугнуть, Саша. Документы ваши я давно получил. Еще до отъезда Павлова.
Так в чем же все-таки причина? — настаивал Турецкий. — Ведь Саргачев впервые так долго, больше часа, беседовал с Павловым. Была у них встреча и на похоронах Кузьминского, куда настояла приехать госпожа Стрельникова.
Смотрю, не дремлете, — улыбнулся Самсонов. — Причина? Можно лишь предполагать. Известно ли вам, что Саргачев и госпожа Стрельникова обвенчаны? Да, да, они обвенчались в подмосковном храме села Покровского. В паспортах штампа нет, но перед Богом они муж и жена. И если учесть, что вице- премьер и Павлов повязаны, и очень круто, то почему бы и не постараться хоть как-то отмыть Павлова. Саргачев, видать, парень неглупый, понимает: если погорит Павлов, то и у жены могут начаться неприятности.
Неприятности, — усмехнулся Турецкий. — А вам, Николай Васильевич, известно...
Нет, — перебил Турецкого генерал. — Неизвестно. Я, Саша, занимаюсь своим делом, вы — своим. Так будем продолжать и дальше.
Самсонов произнес фразу улыбаясь, но таким тоном, после которого Турецкий решил больше не возникать.
Что делается-то, Коля? Ведь смотришь, и руки опускаются! — проговорил Меркулов.
Стареешь, Костя. Ты старости, дружок, не поддавайся! Враз скрутит. Не поддавайся. Мы еще повоюем, — подмигнул генерал.