4
«Не имей сто рублей, а имей сто друзей!» — так гласит известная русская поговорка, которой трудно что-то возразить. Разумеется, полковник Павлов не исчез бесследно, он просто-напросто, затерявшись поначалу в толпе, чтобы сбить след, зашел в комнату отдыха летных экипажей, где чуть ли не с порога увидел знакомого летчика.
Кого я вижу?! — закричал Павлов. — Юра-а!
Плотный мужчина, одетый в летную форму, обернулся и раскинул руки:
То-оля! Здорово, здорово, милый ты человек!
Обнялись, расцеловались, похлопали друг друга по спинам.
Почему здесь, не в Шереметьеве?
Да, — отмахнулся Юра, — не поладил с одним типом! Ты ж меня знаешь, Толик!
Начальство?
Оно самое. Обидно, конечно, но против ветра, сам понимаешь, все брызги на тебя!
Звякнул бы.
Честно сказать, была такая мыслишка. Подумал- подумал, да и бросил!
Зря. Чего-нибудь сообразили бы...
А ты все там, в «Детском мире»?
Я везде, Юра. И там тоже. Прилетел или улетаешь?
Минут двадцать, как сел. Переоденусь и — до хаты! Рванем ко мне, Толик? Я с Петропавловска-Кам- чатского. Рыбка, икра, крабы...
Рванем, — с готовностью согласился Павлов. — А под рыбку пивка возьмем!
И водочки!
А жена, детишки?
Нету! В деревню махнули!
Заметано.
Здесь подождешь или со мной? Я мигом.
Лучше с тобой.
Пошли.
Приятели миновали узкий коридорчик и оказались в уютной чистой комнатке. Юра открыл шкаф, достал гражданский костюм и начал переодеваться.
И где же икра, рыба? — спросил Павлов.
В машине.
На стоянке? Возле аэровокзала?
У нас свои местечки имеются. Бесплатные.
Ну и чудненько!
Готов! Поехали!
Хорошо бы, Юра, пройти зданием. Возможно?
Почему же нет! Все возможно! Что, на «хвост» сели?
Угадал! — рассмеялся Павлов.
И кто, если не секрет?
При моей работе кто только не садится, — уклончиво ответил полковник.
Вопросов не имею, — поднял руки Юра.
К стоянке прошли через коридоры здания, а после вдоль аэродрома.
«Мицубиси», — сказал Павлов, когда Юра подошел к белой машине. — В Японии брал?
В Токио. Полторы тыщи баксов, и все дела!
Подержанная, а на вид как новая.
Дороги-то не наши. Садись!
Окна в машине были затемнены, и Павлов без опаски удобно расположился на заднем сиденье.
По дороге они припомнили былое, много шутили и смеялись. Павлов поддерживал и шутки, и смех, даже травил анекдоты, но мозг его работал совершенно в другом направлении. Ясно, что майор Климов сообщил уже об исчезновении его на Лубянку, вероятно, даже доложил самому Самсонову, и теперь все будут подняты, если уже не поднялись, на ноги. Появление в собственной квартире, на даче, в местах, известных кому-либо из друзей, совершенно исключено. Ну, хорошо, задержится он у Юры Придорогина вечерок, возможно, останется на ночь, а дальше? Юра парень что надо, не откажет в жилье, может предложить и пожить, тем более что наверняка через день-другой снова улетит, и молчать будет, но стоит ли это делать? Необходимо тщательно рассчитать все «за» и «против», нужно немного расслабиться и, главное, не суетиться.
Машина притормозила возле четырнадцатиэтажной башни.
И на каком этаже живешь?
На самом верхнем. Квартира Придорогина была из трех комнат, с балкончиком и просторной лоджией, отделанной деревом и заставленной горшками с густой зеленью.
Вечнозеленая, что ли? — потрогав жесткие листочки, спросил Павлов.
Из Изрэчля привез. Прямо из Иерусалима. Думал, не приживется, а смотри ты, как разрослась!
На лоджии стояли бамбуковый столик и стулья.
Здесь и гулять будем! — решил Павлов.
Нравится?
Что ты! Как в раю!