Сейчас сообразим.
С твоего позволения приму ванну, Юра.
Давай, Толик, иди. Купайся.
Горячие струи воды взбодрили Анатолия, и он уже начал смотреть на свое положение как бы со стороны. Если взрыв — дело рук Саргачева, то что сделал бы он, Павлов, в случае прихода к нему Валерия? Довел бы дело до конца, убрал бы его, как материал ненужный, отработанный. Кто знает, может быть, китайцем был получен приказ взорвать не только получателя, но и всю группу захвата? Правда, взрывного устройства не нашли, но и обыск-то был далек от профессионального — со спецаппаратурой, собаками, людьми, имеющими опыт. Не ждали, не предугадали происшедшего. А может быть, таково было решение того китайца, пожалевшего молодых парней. Тайну он унес с собой, и теперь уже никто не в силах разгадать ее. Нет, появляться у Саргачева нельзя. А если сразу к Ларисе, уважаемому вице-премьеру? В конце концов, кому она обязана своим таким немыслимым возвышением? Конечно, муж да жена одна сатана, обо всем они договорились, все продумали, пришли к решению. Внезапно припомнилась Павлову та ночь, когда после его предложения переспать с демократическими лидерами навзрыд плакала женщина, а потом ушла, сколько он ее ни уговаривал. Да, именно после этой ночи они ни разу не спали в одной кровати. Женщины вообще злопамятны, а уж о Ларисе и говорить нечего. Она не забыла оскорбления, и она отомстит. Прикажет, и на порог не пустят, а если и впустят, живым не выпустят. Имеются у него тихие местечки, где можно переждать, пережить, вообще кануть на долгое время, а там, глядишь, что-либо и изменится к лучшему. Генерала Пестова Самсонову не отдадут, наверняка подняли шумок. А если Пестов выйдет, он-то найдет возможность обелить Павлова. И еще одна мысль молнией сверкнула в голове полковника. Поступить наоборот, прийти в кабинет Самсонова и повиниться, заложить к чертовой матери и вице-премьера, и Саргачева, и генерала Пестова, раскрыть пути проникновения наркотиков в Россию, поплакаться в жилетку по поводу вояжа с Робертом Вестом... Роберт Вест! Андрей Андреевич Васильев! Вот кто может спасти его! Павлов даже повеселел при этой мысли, а когда вышел из ванной, прошел на лоджию и увидел столик, на котором горой лежала красная икра, истекал жиром балык и поблескивала бутылка водки, и вовсе развеселился.
Выпили по первой, закусили рыбкой, налили по второй.
Позвоню, пока трезвый, — сказал Павлов.
Телефон в коридоре.
У меня свой.
Павлов набрал номер. Трубку подняли почти сразу.
Здравствуйте. Мне бы Андрея Андреича.
Кто его просит? — спросил мужской голос.Друг.
Андрей умер.
Послышались короткие гудки, на той стороне провода положили трубку.
Что случилось? — глядя на побледневшего товарища, спросил Юра.
Друг умер.
Все там будем, — философски заметил хозяин квартиры. — Правда, не в одно время. Помянем?
Туда ли я позвонил? — вытаскивая записную книжку, пробормотал Павлов. — Все верно.
Молодой?
Ровесник.
А отчего? Болел?
Анатолий еще раз набрал номер Веста.
Извините, — сказал он. — Снова я. Только что вернулся из командировки, ничего не знал, не слышал...
Что вас интересует? Если похороны, то они состоятся послезавтра на Пятницком кладбище. Вынос тела в десять утра из квартиры. Адрес, полагаю, вам известен, коли вы друг?
Вы, видимо, отец? Андрей Зосимович?
Да, — вздохнули в трубке. — Отец.
Клавдия Владимировна тоже приехала?
Приехала, — потеплел голос. — Теперь верю, что ДРУГ...
Как все произошло, Андрей Зосимович?
Мой сын погиб.
Примите мои искренние соболезнования, дорогой Андрей Зосимович.
Спасибо, — послышался ответ.
Павлов встал, не чокаясь, выпил, присел, крепко потер лицо ладонями.
Мне нужно ехать, Юра.
Понимаю.
Не своей смертью умер дружок-то мой, — слабо улыбнулся Павлов.
Догадался. Может, останешься? Мешать друг другу не будем. Хата большая.
Спасибо, друг. Но надо.
Надо — значит надо. Все еще холостяк?
Жениться не напасть, как бы, женившись, не пропасть!
Ну вот, в холодильнике-то небось пусто... Погоди, сверточек соображу.
На улице, пройдя небольшое расстояние, Павлов остановился. Он и сам не знал, почему решил уйти от хлебосольного хозяина, но какое-то чувство подсказывало ему, что уходить надо. Во-первых, можно подвести Юру, неизвестно, чем кончилась облава в аэропорту, а в том, что она была, Павлов не сомневался, могли каким- то образом и выйти на комнаты служебного персонала, а в комнатах не один Юра переодевался. Во-вторых, уж слишком неожиданным было сообщение о гибели Веста, оно явилось как бы толчком к спонтанному решению куда-то убежать, скрыться, никого не видеть и никого не слышать. Теперь, несколько успокоившись, Павлов вновь вернулся к мысли о Саргачеве. Нужно было определиться. Убрать его, полковника ФСБ, не так-то и просто, чему-то учили, оружие при нем, и не только пистолет, имеются средства и похитрее, это еще вопрос, кто кого быстрее уберет, если понадобится. Павлов бывал в переделках, но тогда за ним стояла мощная организация, прекрасная связь, были верные люди, работавшие не за страх, не за наживу, а за совесть. Он находится в руках Саргачева, но и Саргачев в его руках, они повязаны, зависят друг от друга, на этом и нужно сыграть. Решение пришло, и Павлов вздохнул с облегчением.