— Вы выучили его здесь? — терпеливо допытывался Кинг.
— Нет. На Яве. — Марлоу нерешительно огляделся по сторонам. — У вас тут подходящее местечко.
— Люблю жить с удобствами. Как вам этот стул?
— Хороший. — В глазах мелькнуло удивление.
— Стоил мне восемьдесят баксов, — гордо объяснил Кинг. — Год назад.
Марлоу пристально посмотрел на Кинга, пытаясь понять, не шутит ли он, называя ему такую цену, но лицо Кинга выражало только довольство и очевидную гордость. «Странно, — подумал он, — говорить подобные вещи незнакомому человеку».
— Он очень удобен, — подтвердил он, скрывая смущение.
— Я собираюсь завтракать. Хотите составить мне компанию?
— У меня только что был… завтрак… — осторожно ответил Марлоу.
— Вероятно, вы можете съесть еще что-нибудь, например, яйцо.
После этого Питер Марлоу не мог больше скрывать свое удивление и широко открыл глаза. Кинг улыбнулся и решил, что стоило пригласить его поесть, чтобы увидеть подобную реакцию. Он опустился на колени перед своей черной коробкой и осторожно отпер ее.
Ошеломленный Марлоу уставился на содержимое коробки. Полдюжины яиц, пакеты с кофейными зернами. Стеклянные банки с очень вкусными восточными сладостями. Бананы. По крайней мере фунт яванского табака. Десять или одиннадцать пачек «Куа». Стеклянная банка, полная риса. Другая банка с бобами. Масло. Много лакомств, завернутых в банановые листья. Он уже несколько лет не видел такого изобилия.
Кинг вынул масло, два яйца и запер коробку. Когда он оглянулся на Питера Марлоу, увидел, что глаза его снова стали настороженными, а лицо спокойным.
— Как вам подать яйцо? Поджарить?
— Мне кажется, будет нечестным, если я приму предложение. — Питеру было трудно говорить. — Я имею в виду, что вы не предлагаете яйца просто так.
Кинг улыбнулся. Это была добрая улыбка, и Питеру стало легче.
— Не думайте об этом. Отнесите это на счет «руки помощи из-за океана» — ленд-лиза.
Вспышка раздражения промелькнула на лице англичанина, мускулы его челюсти затвердели.
— В чем дело? — резко спросил Кинг.
— Ничего, — помолчав, ответил Марлоу. Он посмотрел на яйцо. Ему не полагалось яйца в течение шести дней. — Если вы считаете, что я не введу вас в расход, я хотел бы яичницу.
— Будет сделано, — сказал Кинг. Он понимал, что где-то допустил ошибку, потому что раздражение гостя было неподдельным. «Непонятные люди эти иностранцы, — думал он. — Никогда не знаешь, как они отреагируют». Он поставил электроплитку на стол и включил вилку в розетку.
— Здорово, а? — сказал он весело.
— Да.
— Это Макс собрал ее для меня, — сказал Кинг, кивая в сторону выхода.
Питер взглянул туда. Чувствуя, что на него смотрят. Макс поднял голову.
— Тебе что-нибудь нужно?
— Нет, — ответил Кинг. — Просто рассказываю ему, как ты сделал спираль для плитки.
— А! Она работает нормально?
— Конечно.
Питер встал и, высунувшись из окна, крикнул по-малайски:
— Я прошу тебя не ждать, увидимся завтра, Сулиман.
— Очень хорошо, туан, да будет мир с тобой.
— И с тобой тоже. — Питер улыбнулся и снова сел, а Сулиман ушел.
Кинг аккуратно разбил яйца и выпустил их содержимое в нагретое масло. Желток был яркого цвета, окружающее его желе брызгалось, потрескивало, и начало схватываться, и сразу же шипенье заполнило всю хижину. Эти звуки захватили умы, захватили сердца и вызвали выделение желудочного сока. Но никто ничего не сказал и ничего не сделал. Не считая Текса. Он заставил себя встать и уйти из хижины.
Многие, проходя по тропинке мимо, чувствовали этот аромат, и это вызывало новые приступы ненависти к Кингу. Запах потянулся вниз, по склону холма, и достиг хижины военной полиции. Грей и Мастерс сразу поняли, откуда он тянется.
Испытывая тошноту, Грей встал и пошел к двери. Он собирался обойти лагерь, чтобы не чувствовать этого запаха. Потом передумал и вернулся.
— Пошли, сержант, — сказал он. — Нанесем визит американцам. Сейчас самое время проверить то, что рассказывал Селларс.
— Хорошо, — сказал Мастерс, почти сломленный запахом.
— Чертов ублюдок мог бы по крайней мере готовить до завтрака, а не после, когда до обеда еще пять часов.
— Американцы сегодня во второй смене. Они еще не ели.
В американской хижине ее обитатели продолжали заниматься своими делами. Дино постарался заснуть, Курт продолжил шить, возобновилась игра в покер, а Миллер и Байрон Джонс III возобновили свою нескончаемую партию в шахматы. Но шипение яичницы разрушило душевное спокойствие, отчего Курт вогнал иголку себе в палец и грязно выругался, Дино утратил охоту спать, а Байрон Джонс III потрясенно наблюдал, как Миллер забрал его королеву паршивой пешкой.