– Воды? – Мастерс устало подал ему фляжку с водой, висевшую на стене. – Прошу вас, сэр.
– Это вчерашняя вода, – заявил Грей, хотя знал, что это не так. – Налей свежей.
– Я могу поклясться, что уже менял воду в ней, – сказал Мастерс, потом, покачав головой, вышел.
Грей молчал, а Кинг, расслабившись, ждал. Ветер шевелил листья кокосовых пальм, которые возвышались над джунглями сразу за забором. Это предвещало дождь. На востоке уже собирались черные тучи, готовые застлать собой все небо. Вскоре они превратят пыль под ногами в болото, и станет легче дышать в насыщенном влагой воздухе.
– Не желаете сигарету, сэр? – предложил Кинг, протягивая пачку.
Грей в последний раз курил настоящую сигарету два года тому назад, в день своего рождения. В свой двадцать второй день рождения. Он уставился на пачку, страстно желая одну сигарету, нет, все сигареты сразу!
– Нет, – угрюмо отказался он. – Я не хочу твоих сигарет.
– Не возражаете, если я закурю, сэр?
– Возражаю!
Не отрывая глаз от лица Грея, Кинг спокойно вытащил сигарету из пачки, прикурил и глубоко затянулся.
– Вынь сигарету изо рта! – приказал Грей.
– Конечно, сэр. – Перед тем как выполнить приказ, Кинг сделал длинную, медленную затяжку. Потом ожесточенно заметил: – Я не собираюсь подчиняться вашим приказам, и нет закона, который запрещает мне курить тогда, когда мне захочется. Я американец и плевать хотел на всех, кто размахивает этим чертовым Юнион Джеком[1]. Вам на это тоже было указано! Оставьте меня в покое, сэр!
– Я слежу за тобой, капрал! – взорвался Грей. – Скоро ты сделаешь промашку, а когда ты сделаешь ее, я поймаю тебя, а потом посажу вон туда. – Его палец трясся, когда он показывал на грубую клетку из бамбука, служившую в качестве камеры. – Вот место, где тебе следует быть.
– Я не нарушаю никаких законов…
– Тогда откуда ты берешь деньги?
– Играю в карты. – Кинг придвинулся ближе к Грею. Он контролировал свой гнев, но сейчас был опаснее обычного. – Никто не дает мне ничего. То, что у меня есть, я заработал сам. Как я это сделал, касается только одного меня.
– До тех пор пока я начальник военной полиции, это касается не только тебя. – Кулаки Грея сжались. – За последние месяцы было украдено много лекарств. Может быть, тебе известно что-нибудь о них?
– Ну, вы… послушайте! – яростно возразил Кинг. – За свою жизнь я ни одной вещи не украл! Я никогда в своей жизни не торговал лекарствами, и не забывайте об этом! Черт побери, если бы вы не были офицером, я бы…
– Но я офицер и хочу дать тебе понять это. Клянусь Богом, я сделаю это! Думаешь, ты чертовски сильный? Но я заставлю тебя понять, что это не так!
– Я скажу вам одно: когда мы выберемся из этого дерьмового Чанги, найдите меня и я вручу вам вашу голову.
– Я не забуду сделать это. – Грей старался успокоить бешено стучащее сердце. – Но помни, до этого я буду следить за тобой и ждать. Я ни разу не слышал о везении, которое никогда не кончается. И твоему придет конец!
– А вот и нет, сэр!
Но Кинг знал, что в словах лейтенанта много правды. Ему везло. Очень везло. Но везение обеспечивается упорным трудом, расчетом и кое-чем еще, а не только риском. По крайней мере, риск должен быть рассчитан. Как вот, например, сегодня с этим бриллиантом… Целых четыре карата. Наконец он узнал, как добраться до него. Когда он будет готов к этому. А если он справится с этим делом, оно будет последним, и не надо больше рисковать, по крайней мере здесь, в Чанги.
– Твоему везению настанет конец, – злорадно заявил Грей. – И знаешь почему? Потому что ты такой же, как и все преступники. Ты слишком жаден…
– Я не обязан выслушивать эту чушь от вас! – с яростью перебил его Кинг. – Я не больше преступник, чем…
– Да ты и есть преступник! Ты все время нарушаешь закон.
– Черта с два! Может быть, японский закон…
– К дьяволу японский закон! Я имею в виду закон лагеря. Он гласит, что торговля запрещена. Это то, чем ты занимаешься?
– Докажите это!
– И докажу со временем. Ты совершишь всего лишь одну ошибку. А потом посмотрим, как ты выживешь вместе с остальными. В моей клетке. А после нее я лично прослежу, чтобы тебя отправили в Утрам-Роуд.
Кинг почувствовал, как похолодели его сердце и живот.
– Боже! – сдавленно произнес он. – Вы такой мерзавец, что можете сделать это!
– В твоем случае, – ответил Грей, на губах которого появилась пена, – это доставит мне удовольствие. Япошки ведь твои друзья!
1