на всегда была опорой и в какой-то степени примером для подражания. Она всегда была рядом, когда он нуждался в ней. С ним она делила победы и поражения и никогда не унывала, даже когда он сам был готов сдаться. Она верила в него, когда она сам в себя не верил, и всегда была готова подбодрить его, точно зная, какие слова и в какой момент нужно было произнести. Поступок был эгоистичным, но он так соскучился по тем временам, когда она сидела на трибунах и болела за него, что ему очень хотелось увидеть это хотя бы еще один разок. А еще он прекрасно понимал, что был в этом мире один человек, которого это событие могло сильно разозлить, и Картеру это очень нравилось. Устраивать такое представление, зная, что Колин Бартон так или иначе об этом узнает, было довольно рискованно, но это ни на секунду его не смущало, а даже наоборот подстегивало. Он избежал дисквалификации, и это было огромным достижением, поэтому он хотел провести оставшиеся три матча на высшем уровне. У него было отличное настроение. Ничто не могло помешать ему исполнить задуманное. Большой автобус вез их со стадиона в Меррингтон. Обычно он мечтал как можно скорее сесть в собственный автомобиль и оказаться дома, но сегодня даже формальности, которые были обязаны выполнять все игроки команды, не доставляли ему неудобств. Наверное, он слишком откровенно и чересчур широко улыбался, потому что сидевший в соседнем кресле Домингес ткнул его в плечо. - Ты чего такой довольный? - спросил колумбиец, который жил в Вестоне много лет, поэтому по-английски говорил довольно прилично. - Просто так, - пожал плечами Картер, но улыбаться не перестал. - Радуюсь победе. - Видел я, как ты радовался, - ухмыльнулся Сантос. - Удивительно, что дочка Бартона тебя не убила после матча. Да и вообще странно, что она на это согласилась. Что ты ей пообещал? - Интервью, - довольно сказал Картер. Все в автобусе, кто не слушал музыку, резко повернули головы в его сторону, а кто сидел в наушниках, тут же их сняли и начали выяснять у соседей, что случилось, - такими ошарашенными выглядели все остальные. - Интервью? - удивленно спросил Расти Форд. - Кто ты и что ты сделал с нашим Картером? Картер рассмеялся. - Ничего такого, - объяснил он. - Должен же я когда-нибудь снова показаться на людях. Я уже соскучился по вопросам... - И по Фелине... - певучим голосом произнес Альбедо. Картер знал, что покраснел, и что ему еще долго придется слушать шутки на эту тему, но он никак не мог перестать улыбаться. - Ты никогда не рассказывал, из-за чего вы расстались, - сказал Расти. - Это как-то связано с тем, что ты перешел к нам? - Связано, - кивнул Картер. Этот вопрос сделал его улыбку меньше и печальнее. - Но это не причина. Можно сказать, что одна и та же причина заставила меня перейти в Вестон и расстаться с Фелиной. - Но ты нам не расскажешь? - интересовался Расти. - Я пойму, если это слишком личное... - Пока нет, - покачал головой Картер, - но может быть, когда-нибудь, когда придет время. Он хотел сказать «когда мы станем чемпионами», но у игроков Вестона был уговор: о чемпионстве не разговаривать, чтобы не сглазить. Картер уважал товарищей по команде, поэтому соблюдал все договоренности. Наверное, если бы Шона Квинна постоянно не донимали вопросами о потенциальном титуле, он бы и сам о нем не разговаривал. Квинн всегда говорил, что они должны прилагать все усилия, чтобы выигрывать каждую игру. Кто-то говорил, что ирландец был больше тактиком, чем стратегом, что не отличался дальновидностью, но перед каждой игрой он составлял план работы в тех условиях, которые у него имелись на конкретный момент. В предыдущие сезоны Квинн работал по одной схеме, когда он пытался планировать, на каких соперников выставить состав посильнее, а на каких - послабее. Сейчас же все было иначе. Он не строил долгосрочных планов, в частности из-за того, что частенько в эти планы вмешивались травмы и незапланированные дисквалификации. Словно самый настоящий военачальник, он смотрел на поле битвы и расставлял силы там, где считал нужным. Картер был бесконечно благодарен Квинну за то, что тот не стал делать из него изгоя, ведь и такой вариант развития событий нападающий рассматривал. Было несложно представить, что под давлением огромной армии болельщиков Квинн мог бы на веки вечные посадить Картера на лавку и дать ему сгнить там, отобрав даже малейший шанс на попадание в сборную. Но Квинн сделал Картера главной звездой. Поставив его в пару к двадцатилетнему выпускнику академии Вестона - Сантосу Домингесу, тренер создал тандем, который вкупе наколотил рекордное количество голов. Картер знал, что ему было, что доказывать, и он сделал все, чтобы завоевать доверие и любовь болельщиков Вестона, и отчасти в этом была заслуга и Шона Квинна. Может быть, откуда-то в нем появилась эта излишняя уверенность, и именно поэтому он вдруг решил, что может таким вот наглым образом начать заигрывать с Фелиной Бартон, но Картер почувствовал что-то, чего не чувствовал очень давно. Словно он вновь нашел себя, а может быть, всего лишь переборол себя и повзрослел, но так или иначе, ему было уже не так страшно вновь думать о Фелине. Он видел, как смотрел на нее Жозе, и во вторник, и в пятницу, и его это раззадорило. Сильно раззадорило. За то время, что они не виделись, она похорошела. Он никак не мог выкинуть из головы то, как она выглядела на дне рождения у Дэниела... Вот только если бы он не был таким неуклюжим идиотом, возможно, у него получилось бы еще тогда с ней поговорить... Вместо этого он сделал только хуже. Но судьба дала ему второй шанс. Точнее, этот шанс дала сама Фелина, и он просто обязан был этим шансом воспользоваться. Но был ли ее интерес чисто профессиональным, или, может быть, за ним скрывалось что-то еще? Он понимал, что соглашаясь на это интервью, он оказывал Фелине огромную услугу, пусть журнал был девчачий. Хотя его мама, этот журнал читавшая, наверняка с гордостью показывала бы всем разворот с лицом сына. Но будет ли в этом сезоне еще что-то, чем она сможет гордиться? Он знал, что за интервью с ним издательский дом назначил огромную сумму, и ему уже поступило некоторое количество предложений, оставалось лишь выбирать. Но когда Дэниел подошел к нему и спросил, не хочет ли Картер согласиться на интервью с Фелиной, у нападающего не возникло ни малейшего сомнения. Если кто-то и должен был получить десять тысяч фунтов за интервью с Картером Льюисом, то это должна была быть только Фелина Бартон. Картер снова задумался о чемпионстве. Казалось, оно уже было у них в кармане, и оставалось всего лишь выиграть игру в среду, а потом просто наслаждаться игрой против Кенсингтона... Ему было очень больно играть против Дэниела в первом круге, но лучший друг не смог его остановить. А позже, уже играя за Эберкромби, защитник оказал Картеру и всему Вестону огромную услугу. Такого Картер не мог забыть. Раз за разом он получал от судьбы все новые и новые шансы доказать, что он может сделать чемпионом любую команду. Но что, если в среду у них ничего не получится? Что, если это будет такая жестокая шутка судьбы? Весь сезон они упорно трудились, старались, прошли через муки, которые устроил им Колин Бартон, а теперь все мог решить один гол в их ворота. Гол, который ни в какие ворота бы уже не лез. У Форда зазвонил телефон. - Слушаю, - ответил капитан, и по помрачневшему тону его было понятно, что произошло что-то нехорошее. - Хорошо... да... я передам всем... Он положил трубку и, тяжело вздохнув, медленно встал с кресла и вышел в переднюю часть автобуса, повернувшись к товарищам по команде лицом. Казалось, он не знал, что сказать, несколько секунд просто молча разглядывая присутствующих в автобусе, а затем, наконец, произнес: - Грэй умер...