Но я добрый. Так и быть, я промолчу. И даже разрешу вам выйти из пещеры и разузнать все толком. А то пока только одни догадки у вас, да и те сомнительные. Идите, идите! А я пока за вас покараулю.
Попугай своими разговорами так забил головы гиенам, что они и без того будучи тугодумами, совсем растерялись и не могли ничего сообразить. Поэтому они сразу приняли предложение попугая и вышли проветриться.
А Жако только это и надо было. Он стремглав подлетел к Камите и стал ласково шептать ей на ухо:
– Потерпи еще немного, королева-мать. Помощь близка! Такой сюрприз ожидает тебя! Такой сюрприз!
– Что я слышу? Жако, неужели это ты? Ведь никто, кроме любимого попугая короля, не мог так себя вести и так говорить! Откуда ты взялся? Я краем уха слышала этот разговор с гиенами и еле сдержалась. Ибо моя радость готова была вырваться наружу. Если ты здесь, то где же Стифли? Ведь вы неразлучная парочка. Он, наверное, все так же любит поесть, как и раньше? Куда же вы исчезли тогда, в тот роковой день? – Камита тяжело вздохнула. – Хорошо, что вы исчезли тогда, – продолжала она, – останься вы здесь, вы не сохранили бы себе жизнь.
– Ах, Жако, Жако! Хоть ты и постарел внешне, но характер у тебя все тот же. Болтливый попугай, да и только. Столько лет не появляться! Где же тебя носило все это время? Может и о Симбе что-нибудь знаешь? – грустным голосом добавила Камита.
– Потерпи, королева, не спеши! Придет время, ты все узнаешь! – загадочно отвечал Жако. – А пока лежи спокойно и не подавай вида, что ты меня знаешь. Пытаться уйти сейчас еще рано. Вокруг логова бродят черногривые. Подождем помощи, чтобы действовать наверняка.
– Ты говоришь одними загадками, Жако! Скажи, что все это значит?
– Потерпи, Камита! Скоро твои мучения закончатся. И ты все узнаешь.
Словно в ответ на эти слова снаружи прозвучало грозное рычание льва. И в пещеру, расшвыряв прохлаждающихся недалеко от входа гиен, ворвался Симба. Он бросился к матери и стал тереться о ее шею, тыкаться своей мордой в ее морду.
– Мама! – осипшим от волнения голосом говорил Симба. – Я жив, мама! Я пришел освободить тебя! Я пришел помочь избавить саванну от черногривых. У светлогривых будет свой король! Из семьи, веками правившей здесь! Мама! Я счастлив, что увидел тебя!
– Сын мой! – Камита задыхалась от радости. – Сбылись мои мечты! Мое сердце чувствовало, что ты жив, что ты ждешь где-то своего часа. Отец гордился бы тобой, сынок! Гони черногривых так, чтобы и духу их не было в нашей саванне!
– Я отомстил за отца, мама! Подлый Варг мертв! Пойдем отсюда! Нас ждут Имшат с Ранитой.
Радость придала силы Камите и, поднявшись на ноги, она двинулась вместе с Симбой к выходу из пещеры. Жако полетел следом.
Вместе со светлогривыми к логову Шамхана пришла и весть о его смерти. Слухи полностью подтвердились. Гиены в страхе разбежались кто куда. Черногривые были в панике. Король их мертв. Приближенные короля и Варг погибли вместе с ним. Черногривые – эти отважные воины – нуждались в руководстве. А руководить ими теперь было некому.
В лагерь светлогривых прибывали отряд за отрядом. Тоби и Стифли не послушались Симбу и вслед за ним тоже отправили отряд светлогривых. Видя такую организованную и многочисленную силу противника, черногривые стали спасаться бегством. Периодически происходили небольшие стычки противников, почти все из которых заканчивались победой светлогривых.
Везде Симбу приветствовали как короля. Весть о его возвращении при помощи Жако облетела всю саванну и джунгли.
У Камиты на глазах блестели слезы радости. Кругом царило всеобщее оживление. Животные, населяющие саванну и джунгли, потихоньку стягивались к роще, чтобы принять участие в праздновании победы над черногривыми.
К Симбе, стоящему в кругу друзей рядом с матерью и Ранитой, протиснулся, несмотря на косые взгляды, Сафат и что-то стал тихо говорить льву. Почти никто не заметил, как через некоторое время после этого Сафат с Симбой исчезли. Однако вездесущий Жако и тут проявил свое любопытство. И вскоре, предупредив Тоби, Стифли и Жако уже догоняли Симбу.
XXI
С тех пор, как Сафата разлучили с Зорит, он не находил себе места от горя. Старик не обращал внимания на приставания Гнуса и Труса и их гнусные речи. Мысли его были заняты только дочерью.
Он настолько погрузился в размышления и ушел в себя, что не сразу заметил отсутствие Гнуса и Труса. Когда он обнаружил это, то понял, что его больше никто не охраняет. Нет ни гиен, ни черногривых. Изумленный Сафат осторожно стал выбираться из своей темницы. Сделать это было не так-то просто из-за большого количества боковых коридоров и переходов. Изрядно поплутав и вконец измучившись, Сафат наконец достиг выхода.