И тогда старый крокодил напряг последние силы и, превозмогая боль, первым набросился на врага. Он понимал, что в любом случае обоим им не выжить, и решил любой ценой спасти Симбу. Анаконда привыкла к покорности своих жертв, которые редко долетали с высоты водопада живыми. Поэтому она опешила от неожиданности.
Крокодил почувствовал свое преимущество и принялся рвать тело змеи мощными челюстями. Кроме того, он что есть силы колотил её своим похожим на бревно хвостом. Но всё-таки Анаконда была гораздо сильнее. Когда первоначальная растерянность прошла, её кольца начали методично опутывать крокодила, все больше лишая его подвижности. Уже задыхаясь, Кролл успел крикнуть Симбе:
– Беги, маленький Лев!
– Никогда! – воскликнул Симба и бросился Кроллу на выручку. Но как с ни старался львёнок ранить Анаконду своими когтями и зубами, ему не удалось оставить на её чешуе даже царапины. К счастью, водяной удав не может душить две жертвы одновременно. А в тот момент всё внимание Анаконды было поглощено несчастным крокодилом.
Борясь с удушающими объятиями змеиного тела, Кролл умудрился сделать ещё одно, последнее усилие. Он воспользовался тем, что его хвост на какое-то мгновение оказался на свободе и столкнул им Симбу в воду. Львёнок попытался вскарабкаться обратно по отвесной скале, но течение подхватило его и увлекло в тёмную пещеру, в которую устремлялся бурлящий поток. Симба почувствовал, что задыхается, и снова потерял сознание.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Банзай, Шэн-си и Хохотун блаженствовали в оазисе Акуна-матата. Гиены были теперь благодарны Шраму за то, что он привёл их в это райское местечко. Целыми днями они разгуливали, где хотели, и отыскивали укромные тайники, где под листьями копошились жуки, гусеницы и личинки, чтобы набивать ими свои ненасытные утробы.
Шраму также пришлось использовать в пищу эту неаппетитную для львов добычу. Ведь, как известно, голод – не тётка. Но он питался насекомыми втайне от своих помощников. Само собой сложилось так, что гиены то и дело прятались от своего хозяина, а он – от них. Это устраивало всех – в том числе Зазу и Рафики, которые днём и ночью следили за врагами.
Половину дня Тимон и Пумба и в самом деле спали, а половину притворялись спящими. Ночью, когда объевшиеся за день гиены сами засыпали мёртвым сном, мнимые больные отправлялись на прогулку, чтобы размяться и подкрепиться самим. Они то и дело обнаруживали, что в их тайниках побывали гиены, и это их не слишком радовало.
– Смотри-ка, Тимон, – недовольно хрюкал Пумба, наткнувшись на очередной развороченный тайник, – эти обжоры и тут успели побывать. Мы старались-старались, а они пришли и всё сожрали!
– Обидно, конечно, – соглашался с кабаном Тимон. – Но этот старикан Рафики советует не слишком расстраиваться. Он называет это «временными потерями».
– Временными так временными – вздыхал Пумба. – Легко ему говорить. Повалялся бы с утра до вечера, изображая из себя спящего! У меня от этой спячки все бока ломит.
– Ты и раньше был известным лежебокой, – напомнил Тимон, – и бока у тебя никогда не болели. Так что, будь любезен, выполняй всё, что велит Рафики. Если лев и гиены поймут, что их надули, в первую очередь не поздоровится нам с тобой.
– Ну да, – уныло подтвердил Пумба. – Зазу улетит, Рафики с его волшебством никакой Шрам не страшен, Симба рано или поздно вырастет и станет королём. А мы с тобой так и останемся в Акуна-матата, никому не нужные... Смотри, гиены и в этой куче порылись! Что делать с этими обжорами – прямо не знаю!
В один из таких ночных походов Пумба с Тимоном встретили Рафики. Старому колдуну также до смерти надоело всё время прятаться в зарослях и наблюдать оттуда за гиенами, следя, чтобы они не выкинули какой-нибудь неожиданный номер. Наблюдение за Шрамом Рафики поручил Зазу. Тот охотно выполнял это поручение и каждую ночь рассказывал колдуну обо всём, что видел.
Встретив Пумбу и Тимона, Рафики сказал:
– Вы не поверите, но я прямо-таки рад за этих гиен, хотя они и наши враги. После голодной жизни в обнищавшем под властью Шрама Светлом Королевстве три бандита чувствуют себя в Акуна-матата, как на курорте. Даже Шрам как будто присмирел и меньше их дёргает. Из этого можно сделать вывод, что дисциплина в рядах наших врагов падает, и с нашей стороны было бы глупо не воспользоваться этим обстоятельством.
– Лучше бы он гонял их, как Сидоровых коз, – недовольно буркнул Пумба. – А то скоро гиены уничтожат все наши съестные припасы. Кстати, Тимон в качестве общественной нагрузки заставляет меня по ночам таскать листья, чтобы накрывать тайники с насекомыми. Он говорит, что гимнастика мне не помешает.