Счастливая мордочка Тимон сияла почти так же, как и алмаз, который она крепко держала в своих цепких лапках.
– Дело оказалось не таким уж сложным, как мы думали вначале, – вовсю хвасталась Тимон. – Представляете, они добровольно отдали мне Талисман Силы! Хотя, признаюсь, пришлось мне потрудиться.
– Ты, наверное, очень устала? – участливо спросил Пумба.
– У меня очень устал язык! Пришлось слишком много болтать. В остальном я свежа, бодра и готова хоть сейчас отправляться в путь. Кстати, рекомендую как можно скорее покинуть эти места. Талисман они мне дали, но, по-моему, надеются, что я верну его. Как бы они не отправились на поиски...
Король-Лев вздохнул, осуждающе глядя на Тимон. Та пожала плечами и, крепко зажав в лапках алмаз, прыгнула на спину Пумба.
– Не пойму, зачем обезьянам нужен этот Талисман? – спросил кабан.
– О Пумба, если я тебе скажу, боюсь, ты мне не поверишь! – ответила Тимон, разглядывая джунгли сквозь грани алмаза.
– И все же? – настаивал Пумба.
– Они хотели с его помощью построить тысячелетнюю империю.
– Да, странные существа... Почти такие же, как песчаные гиены.
– Я так не думаю, – задумчиво ответила Тимон. – Вся странность заключается в этом драгоценном камне, и это меня настораживает.
Разговор прекратился. Они молча продвигались по лесной тропе, и каждый думал о своем. Тимон размышляла о загадочном камне, Пумба мечтал о деликатесах, а Симба беспокоился о своей прекрасной Королеве, которая томилась в мрачных недрах Серых скал.
Нола хваталась за воздух, стараясь повернуться и смягчить удар о воду, но это ей не удалось. На какое-то мгновение она потеряла сознание при ударе и пришла в себя, когда наглоталась воды. В ту же секунду ее лапы коснулись скалистого дна. Она оттолкнулась и устремилась к поверхности, свет от которой отражался как от зеркала.
Наконец она вынырнула и вздохнула полной грудью. Никогда еще глоток воздуха не казался ей столь сладостным. Нола с некоторым удивлением и облегчением обнаружила, что ее лапы и ребра целы, переломов при падении она не получила.
Вокруг царила полная темнота. Королева попыталась выбраться на берег, но натыкалась на холодный, мокрый камень. Вытянув лапу вверх, он почувствовала, что уперлась в низкий гранитный потолок, и поняла, что течением ее затащило в туннель. Пещера с водопадом осталась далеко позади. Ужасно болела спина, саднили ушибленные плечи. Острые, выступающие камни рвали ее шкуру, а она все дальше и дальше стремительно неслась по течению в полной темноте.
Если бы Нола позволила себе поддаться отчаянию, то сейчас был самый подходящий момент. Пойманная в ловушку быстрым течением подводной реки, не имея ни малейшего понятия о том, что ее ждет за ближайшим поворотом, она, несомненно, имела полное право впасть в отчаяние, но ей было сейчас не до того.
Задыхаясь, львица старалась держаться поближе к берегу, чтобы попытаться выбраться на какой-нибудь уступ и передохнуть, но течение было слишком стремительным. Ее тянуло вдоль скал, которые светились от налета плесени.
Внезапно мощным течением ее вынесло на край каменного уступа, и она опять угодила в водопад. На этот раз падение было не таким болезненным. Нола погрузилась в воду, но быстро выплыла на поверхность. Течением ее потащило дальше. Через некоторое время подземная река круто повернула. С каждой секундой становилось все светлее. Стены туннеля расширились, река замедлила стремительный бег, Нола увидела небо.
Ее сердце радостно забилось, но вместе с тем она ясно понимала, что положение все еще остается катастрофическим. Река по- прежнему держала ее в своем ледяном плену на дне глубокого ущелья. Отвесные стены вздымались к самому небу. Нола старалась вырваться, но за стены, отполированные водой, зацепиться было совершенно невозможно.
Река стала шире, появились пороги. К счастью, камни были ровные и гладкие, поэтому Нола отделалась лишь несколькими ушибами. Несколько раз она пыталась зацепиться за скалы, чтобы передохнуть, но все время соскальзывала с гладкой поверхности. Не оставалось ничего другого, как плыть дальше, надеясь, что рано или поздно появится место, где удастся выйти из воды. Однако силы львицы были на исходе, от холода она ничего не чувствовала. Глаза ее расширились, и в этот отчаянный момент Нола почему-то вспомнила алые искры ненависти, мерцающие на дне глубоких глаз Повелителя пауков. Она зарычала от ярости и воскликнула: