– Я еще доберусь до тебя, жалкий восьминогий негодяй! Я еще жива, но даже если бы и умерла, то лучше это, чем склонить голову и быть безвольной заложницей в твоей подлой игре против Симбы!
Казалось, отчаяние придало ей сил. Нола рванулась вперед в тот момент, когда река делала очередной поворот. Она выскочила из воды на небольшую отмель и, вцепившись в отполированный камень, медленно поползла вверх по склону. Достигнув, наконец, безопасного места, львица без сил рухнула на холодные камни и тихо застонала, радуясь краткому отдыху.
Шевельнуться было невозможно, но когда холод коснулся сердца, она поняла, что должна двигаться, иначе скоро превратится в глыбу льда. С болезненной медлительностью Нола поднялась и внимательно осмотрелась. Река в течение многих тысячелетий рассекала гранит. Она куда-то текла, а значит, есть выход. Остается самая малость: найти его. Львица отряхнулась и пошла по течению.
Через несколько шагов она обнаружила чьи-то следы. Они были похожи на птичьи, только гораздо крупнее. Четко вырисовывались три пальца со следами когтей на концах и отстоящий задний. Видимо, кто- то очень большой прошел здесь совсем недавно. Следы были четкими и ясными. Это существо наверняка знает, где выход. Королева решила идти по следам. Однако на птичьи следы постоянно накладывались другие. Было такое ощущение, что огромную птицу преследует огромный буйвол. Нола не могла решить эту задачу. Кроме того, она смертельно проголодалась и замерзла, поэтому все ее мысли были о пище и тепле.
Следы давно исчезли в воде, а львица все брела вдоль реки, чувствуя, что засыпает на ходу, однако продолжала идти, повинуясь зову жизни. Она уже не понимала, где находится, куда стремится и что происходит вокруг. Ей теперь казалось, что на свете нет ничего важнее пути, нужно лишь научиться отличать реальное от нереального. Сам путь и есть нечто большее, чем жизнь, нечто реальное и вечное. Узкая тропа на грани добра и зла. Нужно проникнуть в свою собственную душу, чтобы отыскать свет, и в его лучах станет видно, что важно, а что нет, добро победит зло, а истина – ложь... Только научившись этому, можно стать настоящей Королевой.
Нола упала без сил и заснула прямо на камнях. Проснулась она от холода. Лучи солнца не попадали на дно ущелья, здесь всегда царили холод и полумрак. От голода сводило живот. Хорошо, что была вода. Можно некоторое время прожить без пищи, если есть вода. Но долго ли она сможет идти? «Дойду до следующего поворота и отдохну», – сказала она себе.
Теперь Нола часто отдыхала. Появились песчаные берега. Отдыхать на песке было лучше, чем на камнях. Львица так исхудала, что на голой скале ей было больно лежать. Она медленно добрела до поворота, подняла голову и остолбенела. Она спасена! Река текла дальше, но теперь ее берега окружали деревья и кустарники. Нола огляделась. Она очутилась в небольшой долине, со всех сторон окруженной отвесными скалами.
Львица упала на траву. Она лежала, пока к ней не вернулись силы. Сочные ягоды на ближайших кустах побудили ее к движению. Их было немного, и, вероятно, это к лучшему. То немногое, что она проглотила, вызвало резкую боль в желудке. Королева уснула, а когда проснулась, почувствовала себя гораздо лучше. Нола напилась из ручья и еще раз огляделась, но чем больше она всматривалась в даль, тем с большей силой ее охватывала тревога. Она вновь оказалась в тюрьме. Только на этот раз тюрьма была намного больше прежней темницы и гораздо надежнее.
Глава шестая
САБЛЕЗУБЫЙ
У Властителя Тирала была внушительная наружность. В его гриве серебрилось не так много седых волос, сила еще не оставила его. Он величественно возлежал на своем троне и трапезничал. Ему нравилось демонстрировать свою власть. Он без конца раздавал многочисленным слугам приказания и вообще вел себя с ними так, как будто имел дело с маленькими, неразумными детенышами. Слуги, будь то еноты или собакоголовые павианы, относились к нему с подобострастным почтением и каждое слово венценосца встречали громкими возгласами одобрения.
Во время трапезы Тирал всегда был чванлив. Он или сам рассказывал, или любил слушать рассказы, во всей полноте демонстрирующие его мудрость и могущество. Правдивость некоторых из них вызывала сомнения, но аудитория была достаточно благожелательной и не обращала внимания на такие мелочи.
Наслаждаясь свежим мясом антилопы, Властитель приказал певцу спеть несколько новых песен. Разноцветный менестрель тут же распустил хвост и раскрыл клюв. Голос у него был нежный и чистый. А пел он о лебеде, возлюбленную которого схватил орел. Было в этой незамысловатой песенке нечто такое, отчего глаза слушателей затуманивались от слез. Тиралу она понравилась, и все тут же стали шумно выражать свое одобрение. Певец почтительно раскланялся. Он светился от такого успеха и тут же спел еще две песни: грустную – о волчице, оплакивающей не вернувшегося с охоты волка, и веселую – о слонихе, которая влюбилась в баобаб. И снова Властитель и придворные шумно стали выражать свой восторг.