- Как четыреста назад превратилась в вампира и обнаружила, что моя кровь может исцелять.
- Тебе четыреста лет?
- Да.
- И с тех пор ты лечишь людей даже без чьего-либо признания?
Она застыла.
- Из-за того, что я лечу людей, я не стану снова человеком. Пожалуйста, не превозноси мои поступки. Кто-нибудь на моем месте сделал тоже самое.
- Да? – Его губы сжались в ниточку. – Вампир не может контролировать жажду, а ты уже говорила, что не питаешься от людей. И сегодня вечером, ты могла легко поесть в королевстве, но ты ушла сюда, - король схватил ее за плечи и всмотрелся в глубины ее глаз. – Ты больше человек, чем осознаешь, Ева.
- Отпусти! – Она вырвалась из его хватки и уставилась на него. – Я не позволю тебе сделать это.
- Сделать что?
- Давать мне … надежду, - мужчина протянул руку к ней, но Ева отошла назад. – Ты ликан. У тебя есть шанс прожить счастливую жизнь, потому что у тебя есть предначертанная суженая. Я же вампир. А вампиры не бывает те, с кем можно разделить душу. Оставь меня в покое. Найди кого-то еще для своего времяпрепровождения, пока не нашел единственную, - добавила она, немного плача.
Его лицо не выражало никаких эмоций.
- Ясно. Вот что ты думаешь обо мне.
Ева немедленно пожалела о своей вспышке. Не он ли заботился о Кати в течение месяца, дав ей кров, еду, чистую одежду и теплую постель? Не он ли был ласков и мил с Беккой у колодца?
- Прости, - тихо произнесла Ева, тратя энергию. – Я… знаю, ты добр к моей дочери.
Выражение его лица смягчилось, и он снова протянул к ней руку. На этот раз она позволила обнять себя. Девушка закрыла глаза от ощущения домашнего тепла в объятиях и ощутила непривычный прилив безопасности.
- Почему думаешь, что вампирам предначертано быть одним? – Тихо над ее головой спросил ликан.
- Я все эти четыреста лет одна, Драго, - резко выдохнув, остановилась она.
- А как же отец Кати?
Она уловила резкий перепад в его тоне.
- Он был хорошим человеком, который появлялся в моей жизни тогда, когда мне было очень одиноко и я нуждалась в человеческом тепле. Хотела жить, как человек. Желала чувствовать любовь. Устала, что все вокруг меня умирают, - задрожала Ева. – Поэтому притворялась человеком какое-то время. Катя плод первой нашей совместной ночи. Я осталась с ним в его доме и удавалось скрывать, кем я являлась, от него и от жителей деревни. Все думали, что я страдала от аллергии на солнце и выходила только ночью. Мне было противно лгать им, потому что они все были милы со мной, но правда уничтожила бы их, - остановилась вампирша. – Калеб умер через два года после нашей первой встречи. Как-то вечером играл с Катей и сердце у него просто остановилось. Местный лекарь сказал, что это был сердечный приступ, и никто не мог ничего сделать, - осеклась, глотнув. – Моя кровь не может оживить умершего.
- Соболезную.
Она подняла глаза на него.
- Я благодарна, что встретила его. Иначе у меня не было Кати.
- Когда рассказала Кате о том, что ты вампир?
- Когда дочь достаточно подросла, чтобы поговорить. Это был наш секрет, и никто другой не знал его. Однажды вечером я ушла в лес около дома, чтобы поесть. Когда вернулась, то увидела разруху в деревне, сотворенную армией демонов Балказана. Если бы я была там, если бы не ушла, то сделала что-нибудь… что предотвратило это… - она не могла говорить.
- Ты ничего не могла сделать. Не вини себя в том, что случилось.
- Что ты знаешь, что я чувствовала? Драго, я могла спасти несколько жизней. Могла… могла спасти свою дочь.
Его лицо посерело.
- Ты не могла спасти не селян, не свою дочь, не больше, чем я мог спасти королеву, - осекся король. – После того как в замок ворвалась армия Балказана, двести лет назад, королева не могла ужиться с тем, в кого превратилась. Той ночью боги были на нашей стороне, потому что мы смогли выгнать прочь его армию, но это стоило мрачной цены. Королева сошла с ума. Она отказывалась разговаривать со мной или с сыном, Василисом. Заперлась в покоях. Однажды я нашел ее в постели с серебряным кинжалом в груди. Она убила себя, и я не смог ничего сделать, чтобы остановить.
В ужасе Ева поднесла руку ко рту.
- Мне очень жаль, Драго. Я не знала.
Изменившись в лице, он кивнул:
- Теперь ты понимаешь, что я знаю, что ты чувствуешь. Я мог ее разместить под постоянное наблюдение. Мог сделать так, чтобы Хеста заботилась о ней днем и ночью, пока королева не поправится, но не сделал. Я… я не представлял, насколько зашло ее сумасшествие, - Драго странно посмотрел на нее. – Ты скучаешь по своему мужу?
- Мы никогда не были женаты, но я скучаю по нему. Он был милым.
- Ты до сих пор любишь его?
- Я заботилась о нем, но не думаю, что любила. Часть меня умерла, когда я обратилась несколько веков назад. Я не способна любить.
На лице Драго застыла ледяная маска.
- Ты любишь дочь.
- Это другое. Я говорю о любви между мужчиной и женщиной.
Мягко, она сделала шаг из его объятий.
- Я всегда буду переживать за Калеба и думать о нем с нежностью, но он умер давным-давно. Мое сердце оправилось от этой потери.
Их взгляды встретились и потонули друг в друге. У Евы перехватило дыхание.
- А королева? Ты… скучаешь по ней?
- Она умерла двести лет назад и часть меня все еще не может простить ей самоубийство. Василис очень тяжело принял ее смерть, но я благодарен Богам за то, что он встретил свою единственную, Александру, и у них медовый месяц.
Ева подумала обо всех тех жизнях, которые унес Балказан за четыре столетия из-за ненасытной жажды власти и богатства. Все ее тело сковало от напряжения. Он безумен. Она всегда знала это. Вспомнила тот день, когда в нем исчез последняя человечность. Смесь гнева и страха разрасталась у нее в груди. Ева давным-давно поняла, что должна была бежать. Наступит день, когда ей придется столкнуться с ним – и уничтожить его, но боялась, что Балказан возьмет вверх над ней и перетянет на темную сторону.
- Правление террора Балказана обязано скоро завершиться, - прошептала вампирша, мыслями все еще пребывая в прошлом. – Не может больше продолжаться.
- Когда Василис вернется из медового месяца, мы разработаем план. Я уничтожу его, если это будет последним, что сделаю.
Сомнение окутало ее мысли.
- У него в армии ликаны и вампиры. Ты действительно сможешь победить его?
- Я умру, пытаясь.
Ей не понравилось, как это прозвучала:
- Драго, он силен.
- Я сражусь с ним в ближнем бою и проткну ему грудь серебром.
Это самоубийство, печально подумала вампирша.
- Драго, серебро его не убьет.
- Что ты говоришь? – резко переспросил он.
Ева остановилась.
- Ты не знаешь? – Она подыскивала правильные слова. – Четыре столетия назад я воткнула ему в грудь серебро и он выжил.
Мужчина заметно напрягся, лицо еще сильнее посерело.
- Ты сражалась с ним? Ты с ума сошла, женщина? Ты могла умереть.
Он не слышал, что она сказала?
- Драго, серебро не убьет его!
Король остановился и хмуро насупил брови.
- Ты уверена, что использовала чистое серебро?
- Да.
- Этому должно быть приемлемое объяснение, - выговорил ее собеседник.
Да, подумала Ева, но король не дал ей возможности объяснить, потому что грубо притянул ее в свои объятия и прижал к груди.
- Я забыл, что тебе четыреста лет и испытала намного больше, чем я, - объятия стали теснее. – Подумать, что ты сражалась с ним и могла умереть.
В голосе сквозила беспокойство о ней.
- Помнишь, при первой нашей встрече ты думал, что я ужасное создание? – пробормотала она ему в грудь.
Он не спеша отодвинулся, сжав подбородок своими пальцами, и приподнял ее лицо. Их взгляды встретились и они растворились друг в друге.
- Ева, об этом, - медленно начал Драго. – Я не … - и посмотрел поверх плеча девушки и нахмурился на то, что было за ее спиной. Когда король обратно перевел на нее взгляд, то выражение его лица было испуганным: - Проклятье! Столько времени потратили впустую! Скоро встанет солнце. Мы должны идти.