- Ты ее трахнул?
- Я не хотел. Это получилось случайно.
Блейз снова обратила все свое внимание на Сорена.
- Не могли бы вы сказать вашему старому и дражайшему другу, чтобы он перестал соблазнять своих секретарш, чтобы те перестали увольняться, когда видят, как он трахает кого-то другого?
- Кингсли, - обратился к нему Сорен, снова тасуя карты. - Прекрати соблазнять своих секретарш, чтобы они перестали увольняться.
- Спасибо. - Блейз улыбнулась Сорену.
- Всегда к вашим услугам, - ответил Сорен. Кингсли мысленно отшлепал их обоих.
- Не притворяйся, что тебе не нравится изображать секретаршу, - сказал Кингсли.
- Это другое. - Блейз покачала головой. - Если я притворяюсь твоей секретаршей, чтобы ты трахнул меня на столе, это одно. Но я не хочу взаправду ею быть.
- Просто передай мне сообщение, - попросил Кинсгли, скользя ладонью вверх по бедру и лаская обнаженную кожу над чулками телесного цвета.
Блейз запустила руку в полупрозрачную бледно-розовую блузку и достала из кружевного лифчика листок бумаги.
Кингсли развернул записку, все еще теплую от тела Блейз, и прочел.
Сегодня в девять. Фиби.
Кингсли напрягся, когда прочел слова, мгновение обдумывая, как ему выйти из ситуации. Но нет... Фиби не из тех женщин, которым можно отказать.
- Я должен идти, - сообщил Кингсли Блейз и Сорену. - Я ненадолго, час или около того. Ты составишь компанию моему гостю? - спросил он Блейз.
- С радостью. - Ее улыбка на миллион засияла еще ярче. Он ощущал, как между ее ног становится жарко, из-за того, что девушка сидела на его коленях.
- Хорошо. У вас двоих так много общего, так много тем для разговора. Блейз, расскажи Сорену, чем ты занимаешься.
- Я управляю некоммерческой организацией, - ответила она, нависая над столом и опираясь подбородком на ладонь. Поза позволяла всем в комнате получить более четкое представление о ее богатом декольте.
- Некоммерческой организацией? - Сорен продолжил тасовать карты, не отводя взгляда от Блейз.
- Расскажи ему, чем занимаешься. - Кингсли ущипнул ее за бедро, и девушка задрожала от удовольствия. - Наша Блейз très[3] альтруистична.
- Это называется «Гордость шлюхи». Мы рассказываем людям о женской сексуальной свободе, в частности об участии женщин в БДСМ-деятельности. Некоторые люди любят рассказывать нам, что наслаждаться поркой – это не по-феминистически. А я утверждаю, что феминизм - это не указывать женщинам, что она может делать, а что нет. Но хватит обо мне. Чем занимаетесь вы?
- Я католический священник.
Блейз замолчала. Она пялилась на Сорена, широко разинув накрашенный красной помадой рот. И затем она рассмеялась, мягким гортанным смехом.
- Вы ужасны, - ответила она. - На секунду я поверила.
Сорен подмигнул Кингсли. Кинг и не догадывался о существовании у Сорена этой черты– ответственной за флирт. Еще в школьные годы Сорена боялись и завидовали все остальные мальчики, и Сорен почти ни с кем не разговаривал, кроме других священников. Кингсли понял, что, кроме его сестры, он никогда не видел Сорена рядом с красивой женщиной. Интересно. В конце концов, друг был человеком. Хоть и священником.
- Я должен идти. Вы двое общайтесь, становитесь друзьями. Блейз, peut-être[4], отведи моего друга наверх и покажи ему, как БДСМ выглядит в действии. Уверен, он найдет это увлекательным.
- Уверен, так и будет, - согласился Сорен. - С нами все будет хорошо, Кингсли. Приятного вечера.
Кингсли похлопал по упругой попке Блейз, и девушка поднялась, чтобы выпустить его. На пути из столовой он услышал, как Блейз спросила у Сорена:
- Так чем вы на самом деле занимаетесь?
- Ты не поверишь, если я расскажу, - ответил Сорен.
Кингсли усмехнулся и поднялся наверх. Ему нужно взять несколько вещей. Вот оно. Думай о том, что нужно взять, а не о том, что нужно сделать. Это просто работа. В своей жизни он выполнял множество работ. Он получал файл, задание, билет на самолет, цель. По сравнению с прошлым, это была детская игра.
Вытащив ключи из кармана джинсов, он открыл запертую коробку в шкафу и достал Walther P88. Он достал обойму и оттянул затвор, проверяя отсутствие пуль в патроннике. Он вернул обойму на место, засунул пистолет в кобуру на джинсах и надел кожаную куртку.
Кингсли вышел из дома и не поймал ни такси, ни машину. Пешком он добрался до квартиры за двадцать минут, позвонил в дверной звонок, и экономка впустила его без вопросов. Слова были лишними. Взгляд отвращения и презрения все говорил. К черту ее. Кингсли был здесь не для того, чтобы осчастливить экономку.
Он поднялся по лестнице, и Фиби Диксон как раз вышла в коридор в длинном шелковом халате. Ее влажные волосы были укутаны в полотенце, и она шла к спальне в конце длинного коридора. Она не обернулась и не говорила. Она не видела его.
Хорошо.
Кингсли быстро и бесшумно выдохнул и вытащил пистолет. Осторожно ступая по скрипучему полу, он следовал за ней по коридору. Когда она потянулась к дверной ручке, он приставил пистолет к центру ее спины.
- Не кричи, - приказал он и накрыл ее рот ладонью. - Если хочешь жить.
Глава 8
Все тело Фиби застыло, словно труп. Она всхлипнула, но не закричала.
- Открывай дверь. Живо.
Она повиновалась, и он толкнул ее внутрь, толкнул так сильно, что женщина упала на пол, ее халат распахнулся, выставляя напоказ обнаженное тело.
Кингсли схватил ее за руку и вновь бросил на пол.
- Нет... - умоляла она, ее голос дрогнул под натиском слез. - У меня есть дети.
- И ты предлагаешь мне их? - спросил он, срывая халат с ее тела, и заставляя ее встать на ноги.
- Пожалуйста, не убивайте меня. Мой муж адвокат. У него есть деньги...
- Продолжай умолять. Все равно не поможет, - сказал Кинг и нагнул ее над кроватью, пнув по лодыжкам, пока она не развела дрожащие ноги. Он прижал дуло пистолета к ее горлу. - Но мне нравится, как ты это делаешь.
Отложив пистолет в сторону, он расстегнул ширинку и вонзился в нее. Ее тело крепко сжимало его с каждым толчком. Невзирая на ее мольбы и протесты, чем сильнее он вколачивался, чем жестче работал, тем влажнее она становилась. Но он не мог кончить, пока нет. Хоть и хотел покончить с этим как можно скорее. Секс с Фиби был деловым, не для удовольствия, а Кинг ненавидел работать.
Она стонала под ним, кричала из-за грубого вторжения, Кингсли закрыл глаза и исчез в другом месте, в другом времени. Элегантная и дорого обставленная спальня, в которой он находился, исчезла и растворилась. Темно-зеленые стены и репродукции современного искусства поблекли, и необработанное дерево заняло их место. Королевская кровать, застеленная шелковыми простынями и подушками, исчезла, и теперь возле камина стояла небольшая раскладушка. И на ней лежал Кингсли, на боку, лицом к камину.
- Под ухом на шее у тебя синяк, - сказал Сорен, прикасаясь к чувствительному месту пальцем. - Он будет над воротником.
- Если кто-то что-то скажет, я отвечу, что меня ударило веткой.
Сорен мягко рассмеялся и поцеловал синяк.
- Не думаю, что они поверят, будто тебя ударило веткой. Может, они поверят, что ты ударил ветку.
- Зачем мне бить ветку? Ветка мне ничего не сделала.
- Может, ей нравится боль. - Сорен снова поцеловал шею Кингсли, его плечо и горло.
Кингсли помнил эту ночь. Было воскресенье. По воскресеньям все рано ложились спать. Они рано просыпались для воскресной службы и должны были рано встать для утренних занятий в понедельник. Как только все ложились, они с Сореном убегали в хижину, чтобы провести несколько драгоценных часов наедине.
- А ты не боишься, что кто-нибудь узнает, чем мы тут занимаемся? - спросил Кингсли, накрывая руку Сорена своей.
- Они не поверят, даже когда я сам им расскажу.
- Что? Они поверят, что я сплю с учителем, но не поверят, что ты спишь с учеником? - Кингсли пытался изобразить возмущение. И не был уверен, удалось ему это или нет.