– Это не правильно.
– Кто так решил?
– Ты и половины всего не знаешь. – Но, по крайней мере, он подошел и сел на кровать. Снова обхватив голову руками, Трэз тяжело выдохнул. – Это не должен был быть я, Селена. Любой, кто угодно, кроме меня.
– А тебе не кажется, что это решать мне?
– Но ты меня не знаешь.
– Я знаю о тебе достаточно. – Тем более, он рассказал ей о человеческих женщинах. Своих родителях. О том, что связан узами с другой. Что еще он мог ей открыть?
– Нет. Ты не знаешь…
Звук прорезал комнату, и лишь через мгновение она поняла, что это звонит его мобильный.
– Как ты меня достал, – заворчал Трэз, протянув руку к подушке рядом с ней. Сотовый лежал экраном вверх, очевидно, выскользнул из кармана его брюк, когда те оказались на спинке кровати.
Он посмотрел на номер, затем на часы.
– Который час? Вот дерьмо.
– Что случилось? – спросила она.
– Мне нужно ответить. – Он огляделся, словно выискивая место для уединения. – Я сейчас вернусь.
Селена смотрела ему вслед, его обнаженное тело было ослепительно красивым… одного вида его задницы было достаточно, чтобы гадать, а представится ли ей возможность снова быть с ним.
Закрыв глаза, Селена потянулась и почувствовала боль внизу живота, там, где ее раньше никогда не было.
Да, было немного больно. Но не настолько, чтобы заставить ее сожалеть о содеянном. Или не хотеть этого снова.
Но что-то подсказывало, что ей это не грозит.
Она должна была сказать ему хоть что-то.
Но уже ничего не вернуть.
Глава 53
В конце концов, Роф подписал проклятый документ о расторжении брака.
Кольцо матери на его мизинце помогло принять твердое решение: рубин был символом торжественного обета, что он давал Бэт, и это заставило его задуматься о том, что сделала для него эта женщина. Чтобы стать его супругой, Бэт поступилась своей верой, своим сердцем, своим будущим. Ради него, ради его расы, традиций, обычаев, полностью отвернувшись от своей человеческой стороны, прервав все контакты со своей расой – он сам, его братья, его работа полностью и окончательно занимали жизнь их обоих.
Конечно, она многое получила взамен. Но потеряла все, что когда-то имела. И сделала это ради него, ради них.
Сейчас, самым главным был не трон. Нет, важнее жить согласно стандартам, которые она сама установила: он должен был поставить подпись и подкрепить свои слова действиями. Даже при том, что он ненавидел всю эту чертову хрень, начиная с аристократов и Шайки Ублюдков и заканчивая ощущением невосполнимой потери, которым разило сейчас от гребаной бумаги, он должен был уважать то, что сказал своей Бэт.
Ее традиции были так же весомы и важны, как и его.
Если он не сделает этого? Значит, проявит к ней то же неуважение, с которым относился к ней Совет.
Это был самый логичный способ обойти Глимеру.
Из серии «Получи фашист гранату».
– Где ручка? – прорычал он.
Когда Рив вложил ручку в его боевую руку, Роф сжал ладонь Бэт.
– Где мне расписаться?
– Вот здесь, – хрипло сказала она. – Здесь.
Он позволил ей подвести перо туда, где пролегала линия для его подписи, а затем написал там свое имя.
– Что теперь будет? – требовательно спросил он.
Рив зловеще засмеялся.
– Я сверну это маленькое послание и засуну туда, где не светит солнце. – Послышался шелест пергамента. – Они сообщают, что «коронация» произойдет в полночь.
– Какая жалость, что придется ждать так долго. Эй, Сэкстон, тебе надо поесть. У тебя такой вид, словно ты сейчас в обморок грохнешься.
Роф обвел взглядом молчаливую, неподвижную толпу.
– Ну. Вы собираетесь есть или как?
Молчание сразу же прервали разговоры, словно братья знали, что сейчас ему необходимо внимание в другом месте, и он взял Бэт за руку.
– Пошли отсюда, – хрипло прошептал он.
– Легко.
Быстро и ловко, шеллан увела его подальше от шума и пищи, и, когда он почувствовал легкий запах горящего дерева, то догадался, что она ведет его в сторону библиотеки.
– Лежать, Джордж, – сказала она, резко останавливаясь возле, как он догадался, дверного проема. – Я знаю, знаю, ты не хочешь сидеть здесь, но нам нужна минутка.
Отлично придумано, – подумал он, отпустил поводок и, вытянув руку, самостоятельно шагнул вперед. Он почувствовал камин, и ему захотелось видеть, как в нем пляшет огонь. Поворошить горячие угли, так, чтобы они затрещали.
Щелканье замка подсказало ему, что она закрыла их изнутри.
– Спасибо, – сказала ему его Бэт.
Он обернулся.
– И тебе тоже.
– Все будет хорошо.
– Если ты о Шайке Ублюдков, то я не был бы так в этом уверен. Там много подводных камней. Мы выиграли немного времени, но не решили проблему.
Боже, горечь в его голосе была так ему не свойственна. Но эта ситуация изменила его.
Слава Богу, отец был мертв… вот уж никогда бы не подумал, что подобная мысль прийдет ему в голову…
Бэт прижалась к его спине, скользнув ладонями по плечам, потирая напряженные мышцы.
– Церемония прошла прекрасно.
Он хохотнул.
– Элвис хорошо справился.
– Знаешь, что обычно люди делают после официальной части?
– Что?
Ее руки скользнули вокруг его талии, она обошла его и, встав на цыпочки, поцеловала в горло. И, удивительное дело, его настроение заметно улучшилось.
– Окончательное заключение брака, – прошептала она. – Традиция, когда муж и жена скрепляют сделку, если ты понимаешь, о чем я.
Роф начал улыбаться, но потом вспомнил, когда в последний раз они были вместе – и при каких обстоятельствах.
– Ты уверена, что готова к этому после ... ну, ты поняла.
– Абсолютно.
В доказательство она потерлась о него, и Роф даже выругался. Мгновенно оголодав, он, тем не менее, обуздал свою дикую натуру и, опустив голову, накрыл рот жены своим.
– Подними меня, – выдохнула она.
Он подчинился, и она задрала платье вверх, обвивая ногами его бедра.
– На тебе нет нижнего белья, – прорычал он.
– Я подготовилась.
– Господи, хорошо, что я не узнал об этом раньше, а то...
Он не стал заканчивать это предложение. Вместо этого, когда она еще крепче обняла руками его шею, он запустил руку между ними и расстегнул брюки. Член тут же вырвался наружу, пульсирующий и горячий, и Роф, опустив Бэт немного ниже, нашел вход…
– Черт! А если ты беременна? – выпалил он, отстраняя ее. – Твою…
– Беременные женщины занимаются сексом, поверь мне. Занимаются.
Потянувшись, она втянула в рот его нижнюю губу, а затем впилась в нее своими клыками. – Или ты хочешь сказать, что не хочешь меня?
Его даже закачало.
– Ни в коем случае.
Он покончил со всеми сомнениями, входя в нее медленно, но настойчиво, мягко находя путь домой.
Бэт явно не испытывала боли, но он не стал рисковать, и, обхватив ее бедра, начал опускать и поднимать ее.
– Я люблю тебя, – сказал он, уткнувшись в ее волосы. – И буду любить вечно.
Когда она прошептала те же слова ему в ухо, паранойя накрыла его холодной волной.
Не эти ли слова сказал отец его матери?
И он знал, чем все закончилось.
Из ниоткуда, в памяти всплыло предупреждение Ви о белом поле и будущем в его руках.
Что…
– Роф, – зашептала она. – Вернись ко мне. Сосредоточься на мне, здесь и сейчас...
Со стоном покоряясь ее приказу, он немедленно отпустил всю эту чепуху и сделал то, что она велела, сконцентрировавшись на ощущениях собственного тела, что сейчас двигалось в ней. Оргазм был спокойным, как накатившая и следом отступившая волна, словно буря, сменившаяся легким летним ветерком. Но когда он кончил, чувствуя, как Бэт сжимается вокруг него, оргазм казался самым мощным из всех, что когда-то сотрясал его яйца.
Он не хотел ее отпускать.
Ни за что на свете.
***
Покинув комнату Селены, Трэз ответил на звонок… но на другом конце с ним даже не поздоровались.
– Где тебя носит, мать твою? – зашипел палач королевы. – И где то, что ты мне обещал?