Руки Бэт дрожали, когда она потянулась к его лицу. Снятые очки явили его необыкновенный взгляд, и Бэт подумала о том, как впервые увидела его когда-то в подвальной гостевой дома своего отца.
Они ни капли не изменились. Блестящий светло-зеленый взгляд светился изнутри так ярко, что она даже моргнула, и не только от подступивших слез.
– Красивые, – выдохнула она.
– Бесполезные, – возразил он с улыбкой – как будто бы вспоминая тот же самый обмен словами.
– Нет, они показывают мне всю глубину твоей любви, – она коснулась его лица, – они не бесполезные.
Роф коснулся ее губ своими, еще раз и еще. А затем медленно и глубоко поцеловал ее.
Когда он, наконец, вернул ее в вертикальное положение, Бэт надела на него солнечные очки, и, встав перед всеми, покраснела. Сколько же любви было вокруг.
Отчего она чувствовала себя непобедимой.
Лэсситер пытался перекричать шум:
– Спасиба, бальшое спасибааааа!
Роф шагнул в сторону, и, потрепав Джорджа за уши, взял в руки его поводок, а затем они втроем пошли по проходу в столовую.
Так или иначе, Фрицу удалось приготовить банкет практически из воздуха, и каким-то волшебным образом во время церемонии был накрыт простой, но в то же время богатый стол.
Но сначала о деле.
Рив вошел в арку, кивнул Бэт, и она прижалась к мужу.
– Время ставить подпись, – сказала она.
И с болью смотрела на то, как напрягся ее счастливый супруг.
– Все по-прежнему, ведь так? – прошептала она. – Мы женаты. Мы защищены.
– Да ... – последовала длинная пауза. – Да, мы можем сделать это.
Но вот только он не торопился идти туда, где стоял сейчас Рив и разворачивал пергамент, перевязанный красной и черной лентами.
– У меня есть ручка с синими чернилами, – сказал Рив, вынимая вещицу из кармана своей норковой шубы. – Этот документ был подготовлен Сэкстоном три недели назад. Он заверил меня, что формулировка является неоспоримой, то есть подписанное невозможно будет оспорить ни при каких обстоятельствах.
– Неоспоримой, – прошептал Роф.
Рив протянул ему ручку.
– Подпиши, и я позабочусь о доставке – с превеликим удовольствием.
Бэт отпустила его руку, словно давая своему мужчине свободу – но ему это было не нужно. Снова взяв ее ладонь, он встал над пергаментом.
– Что в нем написано? – спросил он хриплым голосом.
Бэт посмотрела на символы и увидела лишь завитки синих чернил.
– Здесь говорится, – Рив наклонился над бумагой. – Что союз аннулирован.
– Словно его и не было никогда? – прошептал Роф.
Рив постучал по пергаменту.
– Это политическое заявление. Политическая функция. Это не касается вас двоих.
– В документе должна быть моя подпись. И ее имя тоже там есть. Значит, это касается нас.
Рив отступил. Теперь Роф был один на один с документом, который он даже видеть не мог.
Все братья и жители дома затихни.
Он не сделает этого, подумала она. Он просто этого не сделает...
Глава 52
Наблюдая, как Селена пьет из его вены, Трэз понимал, что мог разрушить пол Колдвэлла за этот момент.
Он все еще был в клубе, заканчивал подбивать бухгалтерию, о чем должен был позаботиться еще несколько дней назад, когда получил сообщение о собрании. Он немедленно отправился домой, предполагая увидеть там Селену. Когда она так и не появилась, он велел себе успокоиться, дать ей время и так далее и тому подобное.
Он потоптался еще десять с половиной минут, прежде чем раствориться в воздухе, оставив в фойе мрачного айЭма с Гребаным Котом, как он называл это животное, на руках.
Как только Трэз приблизился к вилле, он почувствовал присутствие Селены, ее запах мгновенно его опьянил. Но все изменилось, как только он нашел ее на кухне в полубессознательном состоянии.
Эй, да когда же она кормилась в последний раз?
Вдруг, ни с того ни с его, его член и яйца чуть не взорвались при мысли о том, что она могла делать это с кем-то другим, и, чтобы направить мысли в мирное русло, он сосредоточился на глотках у своего запястья, на виде ее губ на своей коже и на реальности, что, по сути, он единственный позаботился о ней.
И как же долго это продлится, подумала часть его.
– Заткнись. – Когда ее взгляд нашел его, он покачал головой. – Не ты.
Поглаживая ее волосы кончиками пальцев, он поражался тому, насколько они были разными, каким мягким было все в ней, как она пахла, словно свежий весенний воздух, хотя на дворе была зима, какими длинными были ее ресницы на бледных щеках, когда она закрывала веки.
Он хотел, чтобы этот момент длился вечно.
Но, в конце концов, она отпустила его, ее клыки уменьшились до прежних размеров. А потом пришло время для небольшой пытки: ее розовый язычок лизнул колотые ранки, закрывая их – и заводя его еще больше.
Она лежала у него на руках, с расфокусированным от удовлетворения взглядом под тяжелыми ресницами.
– Я не переставал думать о тебе, – мягко произнес он. – Каждую секунду.
– Правда?
– Да. – Он кивнул, и провел большим пальцем по ее нижней губе. – И не только потому, что у нас есть... незаконченное дело.
Ее улыбка сшибла бы его с ног, если бы он уже не сидел.
– Так и есть.
Боже, он так любил эту тишину. Ни громкой музыки, ни толпы людей, никакого давления из внешнего мира… или с’Хисбэ. Нет даже братьев и их женщин, хоть они были классными на самом деле. Только они вдвоем.
Его эрекция увеличивалась с каждой секундой, и он заерзал бедрами. А потом услышал свой собственный голос:
– Я хочу заняться с тобой любовью. Сейчас.
Дерьмо, он действительно это сказал? И все же, прямо сейчас, все причины сдерживаться показались такими далекими, как гром, исчезающий в ночном небе, которое сейчас было ясным и звездным.
Только вот тень скользнула по ее лицу, выражение ленивой сытости сменилось сомнениями, и ему захотелось изо всех сил пнуть себя под задницу.
Но вместо того, чтобы отстраниться, она протянула руку и погладила его по лицу.
– Я тоже этого хочу.
– Ты уверена? – Черт, у него стоял. Стоял так, что он сомневался в собственной адекватности.
Когда она кивнула... Трэз понял, что они оба проиграли эту борьбу.
– Пожалуйста, – прошептала она хриплым голосом. – Избавь меня от страданий, забери эту боль.
Ее рука скользнула вниз, вдоль тела, остановилась между бедер, и он почти кончил, его яйца напряглись, а член практически вырвался из штанов. Ему пришлось крепко сжать зубы.
Его первой мыслью было взять ее прямо здесь. Глупо.
Он ведь не остановится, даже если кто-то войдет.
Собрав волю в кулак, Трэз поднялся на ноги, не выпуская ее из рук, прижимая к себе с осторожностью.
– Где твоя комната?
– Наверху. В самом конце коридора.
Шагая прочь из кухни, он понес Избранную по скрипящей лестнице на второй этаж, в ее комнату, что находилась за кухонным крылом, и открыл дверь ногой. Внутри она была обставлена мебелью в викторианском стиле, все из тяжелого красного дерева. Кровать была огромным шедевром столярного искусства, оказавшимся идеальной огранкой для Селены, когда он положил ее на бархатное покрывало.
Пробежав руками по ее телу, он аккуратно оседлал ее, стараясь не давить своим весом.
– Я хочу... видеть тебя.
Ее руки потянулись к поясу ее одеяния, но он остановил ее. – Нет, я хотел бы... сделать это сам.
Пояс был белым и мягким, как и все, что она носила, и когда его темные руки ослабили узел, Трэз облизал губы. Раздвигая полы одеяния, он не торопился...
– О, черт...
Ее соски напряглись еще больше, когда их встретил прохладный воздух комнаты.
Не удержавшись, он наклонился и лизнул один из них, засосал в рот, продолжая снимать с нее одежду, освобождая тело от ненужной ткани. Затем он позаботился и о втором, поглаживая ладонью путь вниз к ее бедрам.
Ее запах проникал в него до самого члена, который снова начал вырываться на свободу.
Вот дерьмо, от звука ее голоса, простонавшего его имя, он завис. Но вот уже снова вернулся к действию, прикасаясь к ней между ног, находя ее горячее, влажное лоно, потирая чувствительную вершинку. Когда ее ногти впились в его плечи, Трэз улыбнулся, не выспуская ее груди.