А мне все было некогда свое людоедское хозяйство в порядок привести, да и средств не хватало! И вот теперь, когда я стал королем да волшебником, мне собственные слуги мешают. Жаль, что Дональд сделал меня вегетарианцем, а то бы взял и съел тебя прямо сейчас, честное-пречестное слово!
Шарк вздрогнул, но все же вновь встал, упрямо наклонил голову и пробурчал:
— Воля ваша, король, но принцесса Ланга будет вами очень недовольна.
При звуке этого имени Людушка вздрогнул. Он щелкнул толстыми, словно сардельки, пальцами, и могильная плита медленно опустилась.
— Ладно уж, — примирительно промолвил он. — Так и быть, отвлекусь на минутку-другую на всякие пустяки. Что случилось-то? Разве Жевуны плохо работают?
— Очень плохо, — подтвердил Шарк. — И чем дальше от Когиды, тем хуже. Жалко им, видите ли, зеленые деревья! Мои шпионы доносят, что в некоторых деревнях Жевуны сговорились вырубать в садах только самые старые деревья, а в лесу и вовсе уничтожают лишь один кустарник да сухостой! Шума и треска много, а толку от такой работы никакого. Но самое тревожное — это их разговоры. Шпионы доносят, что многие Жевуны недовольны своим новым королем. Многие старики еще помнят вашего папашу-людоеда. Да и о вас тоже в этой стране ходит дурная слава. Жевуны говорят: мол, давайте только сделаем вид, что мы готовимся к приходу Тьмы, а сами будем ждать, когда нас освободит Хранительница Элли. Как вам это нравится, король?
Людушка задумался.
— Пожалуй, надо этими Жевунами как следует заняться, — решил он. — До чего разбаловался народ! Как только перестаешь их есть поедом, сразу бунт поднять норовят. Вот так-то быть добрым и веселым людоедом. Не дают даже Тронный зал как следует обставить! Ну да ладно. Сделаем так: с сегодняшнего дня приводи ко мне в замок Жевунов, штук по десять разом, а я с ними тут поговорю. Да так поговорю, что они у меня не только с утра до ночи, но и по ночам работать будут, да еще и меня похваливать! Уж я напугаю их так, что Жевуны превратятся в Трясунов и Заикал!
Шарк в сомнении покачал головой:
— Ваше величество, Голубая страна очень велика, в ней живут многие тысячи Жевунов. Мы и за год не сумеем всех провести через Тронный зал. А работа стоит!
Людушка душераздирающе вздохнул. Очень уж ему не хотелось покидать свой замок. Только-только он начал наводить в нем уют и всяческую приятность, и на тебе — все бросай! Но что делать?
— Ладно, — кивнул он. — Завтра утром я отправлюсь в путешествие по Голубой стране. И Жевуны еще пожалеют о том, что я оставил Когиду!.. А теперь иди, Шарк, и готовься к моему походу. И позови ко мне садовника Тамиза! Или нет, гм-м… лучше пригласи его помощницу Агнет.
Полковник поклонился и вышел из Тронного зала. Его трясло от злости. Почему Властелин не назначил его, Шарка, королем этой страны? Уж он-то мигом заставил бы Жевунов работать как следует! А этот ничтожный толстяк слишком глуп и тщеславен, чтобы стать хорошим помощником Пакира. Ну что ж, Властелин скоро разберется, какое ничтожество посадил на трон…
Спустя несколько минут в Тронный зал вошла Агнет. Бывшая королева, некогда самозванно захватившая трон в Розовой стране с помощью волшебной Золотой Шапки, была очень взволнованна. Несколько недель она провела в изгнании в пещере Тамиза, куда ее по приказу Элли перенесли разгневанные Летучие Обезьяны. Агнет быстро сумела завоевать доверие старого отшельника, но этого ей было слишком мало. Все эти месяцы Агнет мечтала о том, как когда-нибудь вернется из изгнания и жестоко отомстит своим врагам — Элли, Стелле, да и всем Болтунам заодно. Жалкие, неблагодарные создания, как они посмели восстать против нее!
Но даже в самых сладких своих мечтах Агнет не подозревала, что ее возвращение из изгнания произойдет так быстро. Похоже, ничтожный Тамиз, день и ночь лелеявший синие ростки, оказался не столь уж ничтожен. Он нужен самому Пакнру! А значит, и она, Агнет, может оказаться полезной Властелину Тьмы. И этот чудесный шанс надо обязательно использовать! Людушка хитер, но не умен и очень, очень тщеславен. А значит, его можно будет обвести вокруг пальца.
Помня об этом, Агнет вошла в Тронный зал с чарующей улыбкой на устах. И тут же едва не упала в обморок, увидев грустного людоеда, сидящего на могильной плите посреди жуткого кладбища, словно огромная нахохлившаяся ворона.
Но Агнет была слишком умна, чтобы поддаться своим чувствам. Собрав все свое мужество, она изобразила на лице восхищенную улыбку и порывисто прижала руки к груди.