Прусский король Вильгельм I отклонил приглашение по совету Бисмарка. В ответ Бисмарк выдвинул Австрии свои требования: равенство Пруссии с Австрией в федеральном президиуме, право вето двух германских крупных держав в случае войны в Германском союзе, формирование народного представительного органа (парламента) путем прямых всенародных выборов.
Реализация закона о реформировании для Австрии и других правительств, представленных на съезде, была возможна только в том случае, если было бы принято решение о более тесном союзе под руководством Австрии и за исключением Пруссии. Австрия отвергла условия, выдвинутые Пруссией. Первое условие означало сепаратизм, второе – дуализм, третье – требование парламента, основанного на прямых выборах, унитаризм. Всеобщее избирательное право на землях Дунайской монархии привело бы к расширению возможностей ее подданных, отдельных национальностей в их борьбе за представительство и автономию. Правительство Баварии также отвергло прусские условия, но воздержалось от любых обвинений в адрес прусского правительства. Собрание окончилось ничем: без Пруссии мелкие княжества не решились принимать важные решения. Княжеское собрание для Австрии стало последней неудачной попыткой в борьбе с Пруссией за гегемонию в Германии.
В середине августа 1863 года за несколько дней до совершеннолетия Людвига прусский король Вильгельм I в сопровождении своего премьер-министра Отто фон Бисмарка прибыл в Мюнхен. Из-за отсутствия в столице Максимилиана II королева Мария и Людвиг принимали гостей. Из письма кронпринца Людвига к его дедушке Людвигу I можно узнать: «Мать и мы показывали ему (Вильгельму I. – Авт.) резиденцию; особенно, кажется, интересовали его сокровищница и великолепный зал. Также министр Бисмарк находился в свите короля».
Кронпринц Людвиг был представлен всей делегации. Во время обеда в замке Нимфенбург он сидел рядом с Бисмарком. Свое впечатление о юном кронпринце Бисмарк оставил в своих мемуарах: «Во время нашего пребывания в Нимфенбурге 16 и 17 августа 1863 года моим постоянным соседом за столом был кронпринц, впоследствии король Людвиг II, сидевший обычно напротив своей матери. У меня создалось впечатление, что мыслями он уносился куда-то вдаль и лишь по временам, очнувшись, вспоминал о своем намерении вести со мной беседу, не выходившую за рамки обычных придворных разговоров. Тем не менее из всего, что он говорил, я мог заключить, что это натура живая и даровитая, исполненная мыслями о своем будущем. Когда беседа прерывалась, он смотрел мимо своей матери, в потолок и поспешно снова и снова опорожнял бокал с шампанским, который наполнялся с промедлением, вероятно, по приказанию его матери, так что принц неоднократно протягивал пустой бокал назад через плечо, и лишь тогда слуга нерешительно наполнял его. И в то время и впоследствии принц соблюдал в питье меру, но мне казалось, что окружающие наводили на него тоску и с помощью шампанского он хотел придать иное направление своим мыслям. Принц произвел на меня приятное впечатление, хотя я с некоторой досадой должен был сознаться, что мое старание быть приятным для него собеседником за столом оказалось бесплодным. Это – единственный раз в жизни, когда я имел случай лично встретиться с королем Людвигом, но с тех пор, как вскоре после этого (10 марта 1864 года) он вступил на престол, и до его кончины я поддерживал хорошие отношения с ним и находился в довольно оживленной переписке…»
Положительные впечатления о кронпринце оставил принц генерал-адъютант Крафт цу Гогенлоэ-Ингельфинген, сопровождающий Бисмарка и короля Вильгельма I: «Во время нашего пребывания в Мюнхене баварский принц Людвиг привлек внимание нашего короля. Молодому принцу тогда было 18 лет, и можно было любоваться его проснувшимся духом, физической ловкостью, его мужеством. Он ездил верхом с большим, редким мастерством, у него был ум и талант к искусству и знаниям. Нам рассказывали, что он катался недавно с матерью, как часто это делал в парке в своей карете, запряженной пони. На обратном пути королева удивилась, что он ехал очень быстро, но он успокоил ее, заверив, что все идет прекрасно. Остановились возле замка, принц наклонился вперед, обе лошади чуть не сорвались с упряжки, так как поводья были порваны, но он удержал их за ноздри твердой рукой. Мы возлагали надежды на этого молодого господина».
Спустя где-то неделю кронпринц Людвиг отмечал свое совершеннолетие. Королевская семья к этому времени вернулась в Хоэншвангау. Отсутствовал только Максимилиан. Накануне дня рождения кронпринца, 24 августа хор из Фюссена во дворе Хоэншвангау спел для королевского именинника серенаду. На близлежащих горах зажигались бенгальские огни, стреляли сигнальные салюты, радостно нарушая вечернюю тишину. О том, как Людвиг провел свой 18-й день рождения, он сообщал в письме к деду, который в этот день был также именинником: