– Итак, возвращаемся назад к Эзре.
– Мы никогда его не оставляли, И в этом проблема. И никогда не оставлял его. Ты жил его жизнью больше двадцати лет и никогда не понимал этого.
Я не донимал, о чем она говорила, и в этот момент, казалось, лицо ее изменилось. В конце концов она стала похожей на всех остальных.
– Нет, – произнес я. – Неправда.
– Правда. – Она попыталась схватить меня за руку, но я вовремя ее отдернул.
– Это гребаная правда! – завопил я.
– Почему ты женился на Барбаре? – требовательно спросила она, но ее голос оставался спокойным.
– Ну и что?
– Почему Барбара? Почему не я?
– Ты не понимаешь, о чем говоришь.
– Понимаю. И всегда понимала.
Я наблюдал, как она поднялась со своего места, положила руки на стол, который кормил несколько поколений ее семьи. Наклонилась ко мне ближе, и я заметил, как вздрагивали ее ноздри.
– Слушай меня, Джексон, и слушай внимательно, потому что, клянусь Богом, я не повторю этого никогда. Но мне необходимо выговориться. Десять лет назад ты сказал, что любишь меня. Ты хорошо понимал значение этих слов, черт возьми. А потом женился на Барбаре. Теперь я хочу, чтобы ты рассказал мне почему.
Я раскачивался на стуле, сложив руки на груди, как будто пытался защитить свое сердце от нападения. Голова звенела, и я все время тер виски, но боль отказывалась уходить. – Ты женился на Барбаре, потому что так повелел Эзра. – Она хлопнула ладонью по столу так, что мне показалось, будто сломалась кость. – Признайся в этом один раз, Джексон, и я никогда не буду об этом вспоминать. Ты живешь жизнью Эзры, его выбором. У семьи Барбары доброе имя, она пошла в правильную школу, у нее были правильные друзья. Это так. Признай это. Черт побери, Джексон, будь мужчиной.
– Нет! – закричал я, внезапно вскочив с места. – Я не буду признавать, потому что это неправда. – Я отпрянул от стола и помчался наверх, чтобы забрать оставшуюся одежду и ключи. Она была не права, и с меня хватит. Ее голос следовал за мной.
– А как же насчет детей? – кричала она. – Вы всегда хотели детей!
– Заткнись, Ванесса! – Мой голос сломался, как только я это произнес. Я знал, что она не заслуживала такого обращения, но не мог больше сдерживаться.
– Чья это была идея? А? Чья идея, Джексон? Вы могли об этом говорить бесконечно. Много детей! Это то, что ты всегда планировал, – полный дом детей, настоящая семья, чтобы получить право быть отцом, как Эзра. Черт побери, Джексон. Не убегай от этого. Это слишком важно!
Я не хотел слушать ее. Моя рубашка лежала на полу, а ключи я нашел под кроватью. Я надел туфли на босые ноги. В доме мне было жарко, я задыхался, мне нужно было выбраться из него. Не следовало приезжать вообще.
Она ожидала меня у порога лестницы.
– Не уезжай, – попросила она. – Хотя бы не так.
Ее голос и взгляд смягчились, но на меня это не подействовало.
– Позволь мне пройти, – сказал я. Она встала на первую ступеньку, заслоняя мне путь. Глядя на нее сверху вниз, я видел ее волосы, мелкие веснушки на переносице, широко открытые невинно глядящие глаза.
– Пожалуйста, – проговорила она тихо. – Пожалуйста, Джексон. Извини. Я все слова беру назад. Пожалуйста, не уходи.
– Отойди в сторону, Ванесса. – Боль в ее лице резанула меня, но я уже не мог остановиться. Это она затеяла ссору, не я.
– Джексон, пожалуйста. Все длилось так долго. Я не хочу потерять тебя снова. Останься. Выпей еще пива. – Она взяла меня за руку.
Лестница стала крениться, я не мог восстановить дыхания и не знал, что со мной происходит. Мне не хватало воздуха, необходимо было выйти на улицу. Я тряхнул свободной рукой и протиснулся мимо нее.
– Мне не надо было приезжать, – бросил я, ударив по дверной ширме так сильно, что она хлопнула о стену дома.
Я чувствовал ее за спиной, слышал ее шаги на крыльце и затем по гравию. Она громко дышала, и я знал, что если обернусь, то увижу слезы. Поэтому я, не поворачиваясь, направился прямо к автомобилю, и она поймала меня уже возле него.
– Не уходи, – повторила она.
Я не оборачивался. Она положила мне одну руку на плечо, а другой обвила шею, которая была горячей от поднявшейся у меня температуры. Ванесса прислонилась лицом к моей спине, и я заколебался. Ничего я не хотел так сильно, как остаться, но она требовала слишком много. Правда не была на моей стороне.
– Пожалуйста, не заставляй меня умолять, – сказала она, и я знал, как дорого стоят ей эти слова. Но я не повернулся – Достаточно будет одного взгляда на нее, и я останусь. Будь это возможно, я никогда бы не уехал, но мне нужна была моя ярость. Я не мог сдаться.
– Мне жаль, Ванесса. Я не должен был приезжать.