Букман — гаитянский колдун-раб, для которого де Вильнёв создал специальную колоду карт таро.
— Как ты сказал?
— Букман.
Макс просмотрел список.
Джо прав. Список продолжался и продолжался.
Рядом с фамилией стояли отметки С/П и П/И. Ему инкриминировали убийства — большинство связаны с наркотиками; он резал и стрелял торговцев, главарей банд и поставщиков, — распространение наркотиков, сутенерство, вымогательство. Преступления совершались в период с семьдесят четвертого года по восьмидесятый. И все Букманы имели разную внешность. Мужчина, женщина, старый, молодой, чернокожий, белый, латинос, азиат, индеец. Он говорил с испанским, французским, немецким и даже русским акцентом. Имел длинные и короткие волосы, прически афро, много косичек, одну косичку, дредлоксы. Один Соломон Букман был даже лысый. Глаза у него были голубые, карие, черные, зеленые, серые.
— Это он, — кивнул Макс. — Наш клиент. Соломон Букман.
— Который? — усмехнулся Джо.
— Все. Я думаю, его никто никогда по-настоящему не видел, и потому неизвестно, как он выглядит. Этот человек использует разные ухищрения.
— А почему мы должны считать, что его зовут именно Соломон Букман? Зачем ему хлопоты с изменением внешности, если он использует свои настоящие имя и фамилию?
— Ты прав, но, возможно, он хочет, чтобы люди знали его имя и фамилию. Он ведь нигде официально не числится. Не получил никаких удостоверений. В том числе и водительского. Не зарегистрирован в налоговых органах, не платит коммунальные платежи. Человек-миф.
Джо тяжело вздохнул:
— Но им занимаемся только мы двое. Если все организовал он, то у нас нет ни единого шанса.
— Ты ошибаешься, шанс есть всегда.
— Но это очень серьезный клиент, Макс. Видимо, со связями на самом верху.
— Давай, Джо, попробуем забраться высоко. А там оценим свои возможности.
40
Дома Макс позвонил в управление внутренних дел и попросил дать список флоридских импортеров калабарских бобов. Назвал свою фамилию, номер жетона, дату рождения и объяснил, что такое калабарские бобы. Его попросили подождать.
Он ждал пятнадцать минут. Затем его соединили с отделом, занимающимся растениями. Список оказался короткий. Импортеров было всего три — медицинский центр «Гора Синай», медицинский факультет Университета Майами и магазин «Таинственный Гаити» — владелец Сэм Исмаэль.
Макс позвонил своему информатору Дрейку Хендерсону и договорился встретиться в кафе в универмаге на площади Флэглер.
Макс побрился, принял душ, выпил чашку кофе, которым запил несколько таблеток амфетамина, и вышел из дома.
— Мне нужна полная информация на троих. Причем фамилию одного я не знаю.
Макс заказал себе кофе. Они сидели, как обычно, спина к спине. Дрейк явился после Макса, на сей раз в костюме для гольфа — брюки в коричневую клетку, в тон им шляпа, черные с белым полуботинки, светло-желтая водолазка и розовый пуловер. Рядом поставил сумку с клюшками. Себе он заказал омлет с ржаными гренками и ветчиной и бокал апельсинового сока.
— Первый — Соломон Букман, — произнес Макс.
— Я слышал эту фамилию, — сказал Дрейк.
— Где?
— Везде. Мимоходом.
— Следующий — Сэм Исмаэль. — Максу принесли кофе, и он сразу закурил сигарету. — А теперь третий. Он сутенер. Зеленые глаза, высокий, худощавый, чернокожий, но кожа светлая, на носу веснушки, одевается броско. Не как сутенер, а под бизнесмена. Видел его в черном «мерседесе». Думаю, сутенер он не обычный, не средний. Ведет себя иначе, вербует девушек в кафе, ресторанах, барах. У него несколько визитных карточек на выдуманные фамилии. Представляется фотографом, а также кинопродюсером.
— Корпоративный сутенер? — Дрейк хихикнул. — Посмотрю, что тут можно сделать. Позвони мне через три дня.
— А что тебя сейчас тревожит?
— Конкуренты, — прошептал Дрейк. — Двое типов из Лос-Анджелеса, черный и белый, подрезают мне дорогу. Негр проходит под именем Т-Рекс или Тампа Рекс. Настоящее имя Регги Кэрролл. Белого зовут Мики Госс. Его уличное имя Большой Серф. В свое время он профессионально занимался серфингом. Эти ребята распространяют дерьмо, которое называют «Беглец с того света». Кристаллический кокаин. Пакость для бедных. Они продают его по пятьдесят центов за дозу. Ясное дело, к ним весь день очередь. Пошел слух, будто понюшка просто зверь, бьет наповал. Короче, губят мой бизнес. Никто не хочет чистого коки, всем подавай этого поганого «беглеца». Даже ребята из колледжа, с какими я обычно имел дело, и те поддались.