Она внимательно проанализировала запах и определила в нем намек на некоторое смущение.
— В кого ты стрелял?
Кармин чуть не подпрыгнул в ванне. Выплеснул воду на пол, на глазах слезы, губы трясутся.
— Я… я… ни в кого не стрелял!
Его глаза расширились от ужаса.
Эва просто не могла вообразить, что он способен наставить на кого-нибудь пистолет, не говоря уже о том, чтобы спустить курок. У него не хватило бы смелости. Чтобы убивать, в душе должна быть сталь. А в его душе нет ничего, кроме дерьма.
— Я чувствую у тебя запах оружия. Почему? И не смей мне врать, мальчик!
Ложь пахнет, как самые приятные духи, а вот вкус у нее, как у дерьма. И сейчас так пахло от Кармина. Она злобно посмотрела на сына, и он окаменел. Ей нравилось видеть его полностью сломленным, трепыхающимся, как мелкая рыбешка на крючке.
— Мне… мне… захотелось посмотреть пистолет Сэма, и… и… эта штука вдруг выстрелила.
— Если я позвоню Сэму, он подтвердит?
— Конечно.
— Вылезай из ванны!
Кармин был настолько сломлен, что выходить на улицу в этот вечер не было сил. Кроме того, голова была вся в ссадинах и распухла. Он лег на кровать и закрыл глаза. Вот бы заснуть и не проснуться!
Но он проснулся. Его разбудила мать.
— Кто такая Риски?
42
— Вместо того чтобы злиться, сказал бы лучше спасибо. — Сэм притворно надул губы.
— Спасибо? — выкрикнул Кармин. Его голос гулко разнесся по подвалу. — За то, что ты меня выдал?
— Да не выдавал я тебя! Ты что, не знаешь свою мать? Она с самого начала почуяла что-то неладное.
Сэм был спокоен. Сегодня рано утром ему позвонила Эва, спросила, почему от ее сына пахнет пороховым дымом и почему он в панике. Сэм рассказал о Риски и о стрельбе у магазина. Объяснил, что на Кармина это произвело очень сильное впечатление.
— Ты понимаешь, она уже знала, — продолжил он. — Ей это ничего не стоит. Если бы ты не стал упрямиться, а позволил мне разобраться с этой шлюхой, ничего бы не случилось. Но ты решил изображать из себя крутого, и что вышло? Но сейчас проблема разрешена. Эва поручила это Леденцу. Что ты ей сказал, кто такая Риски?
— Что это шлюха, от которой я попытался избавиться, а она решила на меня наехать.
— Я сказал то же самое, — улыбнулся Сэм.
— Правда?
— Да. Видимо, сработала телепатия. Или просто повезло.
Разумеется, Сэм сообщил Эве о Риски правду, и та рассмеялась.
— А если Риски расскажет все Леденцу?
— Не беспокойся, он не станет слушать ее. Такое не по его части. — Сэму было почти жаль бедную шлюху. Ведь когда палач Соломона начнет ею заниматься — а он начнет обязательно, Леденец никогда не подводил своих хозяев, — она пожалеет, что родилась на свет.
— Ты рассказал моей матери насчет наших побочных дел?
— Ты что? — Сэм вытаращил глаза. — Нет.
— Точно?
— Сам подумай, были бы мы с тобой после этого сейчас живы?
— Вряд ли, — печально кивнул Кармин.
На голову он напялил бейсбольную кепку, чтобы скрыть ссадины на черепе, но лицо и руки прикрыть было нечем. Глубокие раны на щеках и на лбу, широкий шрам на переносице. В голове постоянно гудело, не стихая, словно туда залетела злая оса.
Сэм, кажется, только что это заметил.
— Черт возьми, что она с тобой сделала?
— Избила за то, что соврал. Своим любимым ремнем. Фирмы «Гуччи» из крокодиловой кожи, с золотой пряжкой. Сильно била. Я наврал ей, будто случайно выстрелил из твоего пистолета.
— Да, пряжка большая. — Сэм с жалостью рассматривал руки Кармина, исполосованные так, точно он защищался от ножа.
— Она так рассвирепела, просто совсем чокнулась. Это вчера вечером, а сегодня утром стащила меня с кровати и стала лупить уже моим ремнем, из штанов. Посмотри, что у меня с головой!
Морщась, Кармин снял кепку.
— Боже! — охнул Сэм.
Синевато-черный череп Кармина был в рубцах и припухлостях. В тех местах, где запеклась кровь, они стали малиново-коричневыми.
— Тебе нужно сходить к врачу, — произнес Сэм.