— Неужели?
— Отвали.
Джо рассмеялся. Макс поддержал его.
— Понимаешь, Джо, я долго с девушкой не встречаюсь. Завожу отношения, а потом складывается так, что я трахаю либо ее лучшую подругу, либо сестру, либо кузину. В общем, пока не хочу себя связывать и заводить семью. Цвет кожи и религия не имеют к этому никакого отношения.
— Но ты хотя бы иногда встречаешься с белыми девушками?
— Нет. Первая девушка, которую я поцеловал, была чернокожей. Ее звали Жасмин. Знаешь, правильно говорят: «Попробуешь чернокожую — больше никого не захочешь».
— Но если у тебя никогда не было белой, откуда ты знаешь разницу?
— А я не желаю знать разницу, Джо. Люблю чернокожих и коричневых женщин. Люблю, и все. Вот одни ребята западают на блондинок, другие на брюнеток, а я на чернокожих.
— Но тебе надо думать о карьере. Если ты намерен подняться выше капитана годам к сорока, то необходимо наметить план. Приспособиться. Понимаешь, в полиции чем выше поднимаешься, тем больше расистов. Ты в полицейском управлении восходящая звезда, коп с перспективой, пример для любого новичка с мозгами. И при этом каждый год приводишь на полицейский бал чернокожую девушку. Кстати, некоторым черным копам это не нравится, они считают, что ты крадешь у них женщин, а белым ребятам не по душе, потому что они засранцы расисты. В общем, если встретишь чернокожую девушку, с которой захочешь связать судьбу, — а это рано или поздно случится, — придется выбирать: она или карьера.
— Так что мне делать? Жениться на арийке, капитане болельщиков, чтобы это помогло карьере? Это же расизм наоборот.
— Не обязательно это должна быть белая девушка. Можно взять и латиноамериканку.
— У меня такие бывали.
— Мингус, но это были темнокожие латиноамериканки.
— Джо, я коп, полицейский, а не политик. И никогда им не стану. Пусть они развлекаются с педиками. А я буду встречаться с теми, кто нравится мне. Ты видел жену шефа? Она выглядит как ископаемое. Неудивительно, что у старика всегда несчастный вид. Еще бы, каждое утро просыпаться рядом со страшилой! Если ты предлагаешь мне жениться на такой, чтобы продвинуться по службе, то я лучше уйду в телохранители.
— Но, Мингус, здесь повсюду полно симпатичных белых девушек! — возразил Джо.
Макс посмотрел в окно. Теперь машины двигались в сторону центра не останавливаясь. Стекла зданий отражали солнечный свет и небо, как осколки разбитого зеркала.
— Я вот что скажу тебе, Джо. Как насчет того, чтобы ты выставил свою кандидатуру на пост, например, мэра? Тебя выберут, и ты сделаешь меня шефом полиции.
— Здорово. — Джо вздохнул и покачал головой.
— Твоя девушка Лина знает, что на самом деле ты не фанат Иисуса?
— Мы о религии не говорили.
— То есть данной темы ты избегаешь?
— Придурок! — воскликнул Джо, и оба рассмеялись.
Автомобиль остановился на красный рядом с башней Свободы, одним из старейших и величественных зданий в Майами. Высотой шестьдесят восемь с половиной метров, в стиле средиземноморской архитектуры эпохи Возрождения, башня была очень похожа на колокольню Хиральда в испанской Севилье. Стены исписаны граффити, большинство окон выбиты. На видном месте красовалась огромная красная с белым доска с надписью «Продается». Скорее мольба, а не предложение.
— Город превращается в дерьмо, — прокомментировал Макс, — становится хуже и хуже. Не знаю, насколько все должно стать плохим, чтобы начать улучшаться.
«Почему Макс воротит нос?» — размышлял Джо. Порой его выводило из себя, когда Макс глумился над возможностями, которые ему предлагали на тарелочке. Подходи и бери. Чертовы белые, они не понимают, как им все легко дается. Наверное, привыкли и не замечают. Ведь надо просто войти в двери, которые всегда открыты, даже не зная, что почти для всех остальных они закрыты.
У Макса было все. Он считался самым способным копом в полицейском управлении. Никто не мог с ним сравниться. И у него имелся надежный покровитель. Элдон Бернс, его босс и наставник. Бернс — самый влиятельный коп во Флориде, его все уважают. Ходил слух, что он даже знаком с Рейганом. Именно Бернс уговорил Макса поступить на службу в полицию. И продолжал опекать его, хотя вмешиваться не пришлось, ведь Макс всегда делал все так, будто занимался этим сто лет. И делал хорошо. Пока Бернс в силе, Макс станет подниматься по службе. Когда босс надумает уходить, Макс, наверное, станет майором. Остальное зависит от него. Может, поднимется до самых верхов. Хотя сейчас Макс считал, что это ему не нужно.
Будь Джо на месте Макса, он бы принял условия игры. Пожертвовал кое-чем, постарался вовсю. Нельзя достичь чего-либо в жизни, не потеряв хотя бы частицу себя. Так устроен мир. Хитрость состоит в том, чтобы знать наверняка, что получишь желаемое за то, что потерял. Макс пока об этом ничего не знал. О том, что наступает момент, когда обстоятельства вынуждают тебя отрезать от себя какие-то куски и двигаться дальше. Вероятно, ему никогда и не придется это делать. А Джо, чтобы находиться там, где он сейчас, сжег за собой все мосты. Потерял связь с четырьмя братьями, став копом. И почти все друзья детства отвернулись, когда он сообщил, что служит в полиции. Они обзывали его дворовым негром и Дядей Томом. А что потом с ними со всеми стало?.. Два брата погибли. Один во Вьетнаме, другой от передозировки наркотика. Третий сидит в тюрьме за те же наркотики, четвертый живет на пособие. Те из его бывших друзей, кто не попал за решетку, тоже либо торгуют наркотиками, либо подсели на них, либо занимаются сутенерством или бомжуют, шляются пьяные. Из гетто очень трудно вырваться. Эта гравитация самая сильная. Чтобы освободиться, надо быть очень твердым и решительным. Большинство не могут. Чаще всего они довольны своим положением и не способны осознать, сколь губительна клоака.