— Что критически важно для сектора и существует в единственном числе в городе? — спросил я в ответ.
— Генератор, — произнесла Белая и тревожно посмотрела вверх.
— Не только.
— Обсерватория? — с сомнением предположила девушка.
— Почти, — бросил я. — Собирай самых сильных, пусть идут защищать Обсерваторию. Раз уж у тебя архитопы в друзьях.
— А что, завидно?Ты что — ревнуешь? — спросила Белая.
Я молча закатил глаза, покачал головой и направился к Серой. Только издали махнул рукой остальным следовать за нами.
— Оставь охрану у Генератора. Возможно, ему нужен он. Очень вряд ли, но возможно всякое.
Проходчики, охранявшие генератор, спокойно продолжали нести караул. Для них смещение миров и всё проведенное в способности Белой время было лишь парой секунд.
Девушка нахмурилась и коротким порталом переместилась к старшему из проходчиков, охранявших генератор, после чего принялась объяснять ситуацию.
— Хау-у-у! Голова болит! — послышался голос Альмы.
— Ещё бы на не болела, когда тебе её пытаются взломать, — хмыкнул я. — Лечи.
— Уже пробовала! Не работает! Минор-ами…
— У Софьи должно быть снадобье… — начала Эстель, но моё внимание переключилось на своих спутниц по астральному миру.
Поравнявшись с остальными, мы вместе направились в сторону Обсерватории.
Мимо проносились дома. Очередная ночь на Стене становилась слишком долгой.
У входа нас уже ждала Серая. Как и прежде, она будто чувствовала появление подруги и встречала нас у самого входа. Её фигура в серой мантии трепетала на сильном ветру.
Я с радостью позволил себе остановиться. Большую часть пути сюда мы проделали пешком.
— Кирай, — улыбнулась Белая. — Рада видеть те…
Блеснул металл — Серая за миг выхватила из воздуха здоровенный двуручный меч, и ударила подругу по шее. Металл засел в белой броне первой проходчицы, но свою хозяйку она уже не защитила.
Впрочем, с набором жизней девушки, это было лишь досадным недоразумением.
Вторая Белая соткалась из снега за спиной хранительницы Обсерватории.
Серая успела среагировать. Серый клинок, чем-то напоминавший свою хозяйку, прочертил новую ленту в воздухе. Слишком быстро. Гораздо быстрее того, что можно было ожидать от её комплекции и размеров оружия.
Но Белая всё ещё фехтовала не в пример лучше.
И она была не одна.
Да, речь о дружеском поединке не идёт, если один из участников находится под контролем некросуггестора.
Я ударил лучом некротизма. Скорее, чтобы ослабить — убить им такого противника я бы не смог за короткое время.
С неба вовремя обрушилась пропавшая Тия.
Серая отскочила коротким порталом, но шаманка просто повесила на неё проклятие крылом, а затем принялась пить жизнь вампиризмом.
В ответ бывшая Кирейрай уже сама ударила волной вампиризма — совсем как делала Тия.
Шаманку чуть отбросило, но та не упала, а лишь щедро зачерпнула энергии хаоса от статуса Далахан.
Загорелся янтарём шрам на шее, и давление ослабло. Волна вернулась Серой, сбивая её с ног. Та попыталась сразу же встать, но столкнулась с Белой, которая ударом ноги выбила меч из рук хранителя Обсерватории, а затем на спине девушки оказалась Дина в окружении янтарных светлячков.
— Спи, — прошептала она, кладя руку на затылок Серой.
— Спасибо, — с облегчением поблагодарила Дину-Тию Белая.
— Потом разберётесь, — бросил я. — Терминал!
Уже на входе я понял, что очередной проблемы не избежать. Потому как просто войти я не смог.
В район живота и головы прилетели каменные шипастые дубины, которые крепко сжимали руки, растущие из стены.
Затем часть стены над дверной аркой преобразилась в щупальца, которые принялись поливать нас каменными стрелами.
Белая коротким порталом прыгнула через них, причём, проходя сквозь сплетение рук и мечей, она их заморозила и сделала хрупкими.
Следом Рейн активировал порыв ветра, сменил в полёте форму на каменную и протаранил их, пробивая путь остальным.
— Главный терминал! — поняла наконец Белая.
— Именно! Система бесится потому, что он ассимилирует именно её, а не нас. Все остальное лишь отвлекающий маневр.
— Но ведь это связано с городом, Арктур! С состоянием его жителей!
— Я ещё сам не понял до конца, но факты ты видишь.
Я оказался прав и не прав одновременно.
Сверху на нас обрушились знакомые кадавры — сильно искажённые люди, в которых едва ли осталось многое от людей.