Воспользовавшись своим новым статусом, виконтесса Ад’Варт сразу же попыталась облегчить бремя власти, лежащей на ее возлюбленном. Она занялась предварительным просмотром королевской почты, отбрасывая прочь пустые послания со славославием королю, которыми нередко развлекались некоторые подданные Короны. Доносы она отдавала Синеглазому, сначала проверявшему их, а потом уже принимавшему решение о том, следует ли извещать монарха о содержании доноса, или можно обойтись собственными силами. Жалобы виконтесса сортировала, распределяя их между членами двора, и лишь самые важные, по ее мнению, представляла на просмотр королю.
Унаследовав от родителей любовь к лошадям, Эльг занялась королевскими конюшнями, зорко следя за тем, как содержат там благородных животных. Вместе с бароном Лийром она принялась обустраивать конный завод, отбирая для него самых лучших производителей. Ей удалось выпросить у отца трех мастеров-тренеров для выездки лошадей, а герцог Ад’Вейл прислал ей пару опытных конских лекарей.
А еще Эльг трогательно ухаживала за своим избранником. Она научилась улавливать малейшие изменения в его состоянии. Еще до того, как терзавшая короля болезнь наносила очередной удар, она торопилась принять свои меры. Ласковым поцелуем или нежными словами помогала Эллу встретить приступ боли, а потом, держа короля за руку, разделяла его страдания, принимая на себя часть его мучений. Она постоянно держала под рукой склянку с приготовленным графом Ад’Берт зельем, чтобы в нужный момент поднести к устам жениха лекарство.
Не опасаясь пересудов, она могла целую ночь провести в опочивальне короля, чтобы оберегать сон измученного болью любимого. Так и не научившись преодолевать страх перед темными эльфами, Эльг тем не менее вместе с дуэргарами творила магические обряды, помогавшие королю дождаться прибытия его единственного лекаря, способного поддержать жизнь в отравленном теле.
Изменился и сам Элл. Никогда прежде не улыбавшийся юноша, теперь при появлении своей невесты как-то светлел, взгляд его становился теплым, а по губам проскальзывала неуверенная улыбка. Если бы не неизлечимая болезнь, его можно было бы назвать счастливым.
Впрочем, желание постоянно видеть свою возлюбленную не мешало королю выполнять обязанности правителя страны. Скорее наоборот, он с все большим рвением брался за решение государственных дел и искренне радовался, если видел, что Эльг одобряет его распоряжения.
Воспитатели королевского окружения поражались тому, как быстро взрослеют их питомцы. Полковник Килх, придумывая новые упражнения для юношей, почти постоянно советовался с Синеглазым, охотно выслушивая его замечания.
Сенешаль Хорн не смел сменить ни одной портьеры во дворце, не получив одобрения Эльг. Он регулярно показывал перечень необходимых затрат лорду Хорту, который скрупулезно пересчитывал все цифры вместе с Толстяком. Что же касается повседневной жизни дворца, то ее планирование полностью перешло в руки Забавницы.
Сильно постаревший канцлер Ун’Сурс окружил себя целым штабом советчиков, в который входили Умник, Силач, Ворчун, Забияка и Белка. Вместе они постепенно прибирали к рукам нити управления повседневными делами в Крайде. Это не слишком нравилось привыкшим к вольной жизни вельможам, которые тихо роптали, подстерегая момент, когда в столице допустят какую-нибудь ошибку, чтобы открыто проявить возмущение. Однако юные царедворцы не допускали ошибок.
Несколько нетерпеливых вельмож попытались подкупить людей из окружения короля. Но после опалы леди Бетт при Элле не осталось никого, кого можно было бы соблазнить деньгами или посулами. В результате кое-кто из баронов лишился своих титулов, земель и привилегий. Борг Неукротимый со своими истанцами нагнал страху на остальных, заставив их затаиться в родовых замках в ожидании лучших времен.
А Кант с удивительной изобретательностью придумывал все новые способы пополнения казны. Он чуть не разругался с Синеглазым, разбросавшим вдоль королевских дорог и в городах целую сеть собственных трактиров и постоялых дворов. Толстяк вцепился в виконта, требуя, чтобы Квейт поделился своими прибылями. Только вмешательство Элла положило конец бесконечным препирательствам. Король оставил все доходы Синеглазому, зная, что тот использует их для поддержания тайной службы, но Кант еще долго ворчал, не упуская ни одного случая обозвать Квейта крохобором.
Успехи молодого короля встревожили соседний Грийд. Из империи пришла просьба принять при дворе официального посланника со свитой чиновников для установления более тесных отношений между двумя странами. Посоветовавшись с Ворчуном и Синеглазым, король ответил на просьбу велеречивым письмом, смысл которого сводился к изъявлению полной солидарности с желанием соседа и просьбе отсрочить обмен посольствами до полного формирования правительственного кабинета. Элл не желал приглашать в столицу лишних соглядатаев.
Глава 10. Военные затеи
Холодным осенним утром в кабинет короля, в котором Элл мирно ворковал о чем-то со своей невестой, ворвался встревоженный виконт Квейт.
— К столице приближается быстрым маршем целая армия, — объявил он.
— Как же твоя служба проглядела ее? — съязвила Эльг.
— Вообще-то мы ее не проглядели, — смутился Синеглазый, — просто я не видел опасности в ее существовании.
Элл покачал головой и внимательно посмотрел на виконта.
— Объясни все толком, — помрачнев, попросил король.
— Видите ли, ваше величество, — торопливо заговорил Квейт, — в свое время ваш батюшка сильно повздорил с герцогом Виком Ад’Жост, который тогда являлся главнокомандующим королевский армии. Кажется, они не сошлись во мнении о дислокации воинских формирований. Герцога подвергли опале, отправив его до особого распоряжения в родовые владения. Генерал подчинился. Но поскольку он не мыслил жизни без армейской службы, он принялся формировать собственные подразделения, обучать и тренировать солдат. Время от времени он устраивал грандиозные учения, которые, впрочем, проводил исключительно на территории своего герцогства.
— Какая же муха его сейчас укусила? — спросил Элл.
— Не знаю, — развел руками виконт.
— А ты уверен, что он идет на столицу? Может быть Ад’Жост решил повоевать где-нибудь на стороне или продать кому-то свои услуги? — вмешалась в разговор Эльг.
— Обижаешь? — горько улыбнулся Квейт. — Я не ждал выступления этого войска, но как только оно вышло за границы герцогства, мои люди установили за ним наблюдение. Мне удалось получить копию карт, на которые нанесен маршрут движения. Конечным пунктом обозначена столица.
— Что из себя представляет герцог? Что тебе известно о нем? — спросил король.
— Это опытный и умелый вояка. Грубоватый и упрямый. У него четверо сыновей, трое из них очень похожи на отца, а четвертый — калека, в детстве перенесший тяжелую болезнь. Герцог уклонился от принесения вам вассальной присяги, ссылаясь на опалу, которая не позволяет ему предстать перед вами. Он также никогда не платил десятины в казну.
— И мы это терпели? — в голосе Элла прозвучал скрытый гнев.
— А что нам оставалось делать? — растерялся Синеглазый. — Могли ли мы дразнить вельможу, держащего под рукой целую боеспособную армию, но не демонстрирующего враждебности престолу? Повторяю, прежде герцог проявлял известную лояльность и никогда не участвовал ни в каких заговорах…
— Зато сейчас он идет на столицу! — фыркнула Эльг.
— Надо подготовить город к обороне, — решил король. — Передайте мой приказ капитану Фраю, пусть собирает всех гвардейцев. Постарайтесь вызвать истанцев Борга. Вряд ли они успеют опередить Ад’Жоста, но если тот пойдет на штурм, истанцы смогут внести смятение в ряды наступающих и прорваться нам на подмогу. Вооружить всех, кто может носить доспехи. Кстати, распорядись доставить сюда мои доспехи.