Зазвучали здравницы в честь молодоженов, искренние и льстивые, краткие и велеречивые, высокопарные и прямодушные. Вспотевший от усердия Толстяк разбирался с многочисленными подарками. Подвыпивший виконт Квейт задирался с гостями. Леди Ротт спела песню собственного сочинения, прославлявшую добродетели супругов, а леди Янг исполнила для них изящный танец. Суровый истанец Борг, носивший теперь титул графа Ун’Фай, произнес прочувственную речь, в которой воздал должное заслугам короля и, как бы между делом, намекнул его врагам, что молодая чета находится под надежной защитой преданных вассалов.
Наступил вечер. Пирующие даже не заметили, что новобрачные покинули зал и в сопровождении нескольких наиболее близких им людей удалились в королевские покои.
— Какая утомительная процедура! — пожаловался уставший Элл.
— Что поделаешь! — рассмеялся отец Эльг. — Такова традиция. Хорошо еще, что она не требует постоянного присутствия молодоженов за столом. Отдыхайте, ваше величество. Вам еще предстоит благодарить гостей за подарки, объявлять жену своей наследницей, назначать нового церемониймейстера и капитана гвардии вашей супруги.
— Герцог Ад’Орн, кажется, принялся за старое, — пожаловался герцог Ад’Вейл. — Он пытается сколотить коалицию недовольных политикой короля. Они намерены для начала завалить двор бесконечными жалобами и доносами. Мне не нравится, что он очень сблизился с посланником Грийда.
— А я нашел общий язык с послом Бедина, — усталым голосом сообщил Элл. — Сейчас мы обсуждаем с ним возможность посещения Крайда царем Бедина с официальным визитом. Если мы подпишем договор о взаимной помощи, правительству империи придется сильно поломать голову прежде, чем решиться на провокацию против одного из наших государств.
— Я разговаривала с графом Ад’Берт, — лучезарно улыбнулась герцогиня Ад’Варт. — Он очень мил, хотя пребывает в постоянной меланхолии. Знаете, что он предложил? Построить в устье Ильма морской порт и разместить в нем часть королевского флота. Решится ли Грийд напасть на Берт?
— Не забывайте, что границы графства должны оставаться закрытыми, — смутился герцог Ад’Вейл. — Боюсь, против такого решения восстанет не только империя, но многие из наших собственных вельмож.
— Закрытыми для кого? — лукаво прищурилась мать молодой королевы. — Для нелюди? Какой документ запрещает находиться на территории Берта людям? А еще, мне почему-то кажется, что сейчас рядом с нами находятся несколько темных эльфов, хотя столица располагается совсем не на землях графства. Время вражды между человеком и коренными жителями Крайда прошло благодаря мудрости и терпению Торна Ад’Берт. Возможно, пришла пора подкорректировать некоторые наиболее одиозные законы.
— Восхищен вашей дальновидностью, леди! — рассыпался в комплиментах отец Синеглазого. — Вы убедили меня, но в реализации этого предприятия следует действовать очень осторожно и тонко. Меня, впрочем, смущает одна мысль. А как отнесутся жители Берта к тому, что на их землях начнут суетиться люди?
— Пустое! — позволил себе вмешаться в разговор старших юный адмирал Тигг. — Нам удалось создать флот и одержать блестящую победу на море только благодаря помощи морских эльфов. Королева Персиаль оказала нам неоценимую помощь.
— Мы давно успешно торгуем с бертианцами, — поддержал приятеля лорд Хорт. — Они надежные партнеры и очень доброжелательны. Мне показалось, что даже недоверчивые гномы устали от вынужденной изоляции.
— Юноша прав! — прошелестел голос внезапно появившегося из-за портьеры Мандрагоры.
Сделав это краткое замечание, суровый дуэргар вновь словно растворился в воздухе. Герцог Ад’Вейл опасливо оглянулся по сторонам и поежился. Синеглазый безмятежно рассмеялся, а мать Эльг только пожала плечами.
Вошедшая в покои Забавница прервала столь увлекательную беседу. Она потребовала, чтобы чета новобрачных вернулась в пиршественный зал, где предстояло огласить ряд необходимых королевских эдиктов. Нежно обняв юную супругу, Элл покорно последовал за Леди церемоний.
В какое-то мгновение молодому королю показалось, что формальным процедурам не будет конца. Опять читались многословные акты, которые затем торжественно скреплялись подписями и печатями разных цветов. Виконт Квейт откровенно зевал, Эльг растерянно улыбалась, а юная Сольг регулярно подносила королю кубок с пахнувшим травами напитком.
Внезапно за стенами дворца послышались испуганные крики, засуетилась стража. Гости повыскакивали из-за стола, растерянно оглядываясь по сторонам. Друзья короля окружили новобрачных, обнажив оружие.
— Что происходит? — спросил Элл.
Громкий голос короля прозвучал удивительно спокойно. В нем не было ни нотки страха, только сдержанное любопытство да толика удивления.
Тут в широко распахнутое большое окно под сводами зала протиснулась огромная голова черного дракона. Шелест Ночи сверкнул глазами, осмотрел присутствующих и издал рык, в котором не слышалось угрозы. Синеглазый подскочил к столу. Схватив свиной окорок на кости, он швырнул его в пасть дракона.
— Мы рады всем гостям, — отважно выкрикнул виконт. — Прими участие в нашем пиршестве! Слуги! Вынесите нашему гостю зажаренного теленка во двор. Мне не добросить его до потолка.
Дракон еще раз одобрительно рыкнул и не без труда убрал голову из проема. Наиболее смелые вельможи бросились к окнам, а король с женой и своими друзьями вышел на окружающую дворец балюстраду. Они увидели, как Шелест Ночи подхватил вынесенного теленка и поднялся в ним вверх, чтобы угостить парящую в небе Звездную Россыпь. А потом оба дракона принялись кружить над дворцом, словно исполняя замысловатый танец.
— Проклятье! — шепнул Ад’Сарт герцогу Ад’Орту. — Мало того, что нами правит король-мертвец, так его еще защищает мерзкая нечисть! Надобно сыскать колдуна, способного бросить вызов графу Ад’Берт, иначе нелюдь вскоре станет лакомиться нашими телами.
А драконы, завершив свой полет, поднялись высоко к звездам и, плавно взмахивая перепончатыми крыльями, повернули в сторону Берта.
Вернувшись в зал, король и его приближенные продолжили прерванную церемонию, которая продолжалась до глубокой ночи. Потом последовала очередная перемена блюд. Вино и эль лились рекой. Некоторые гости, не выдержав, засыпали прямо за столом. Несколько раз менялся караул. Эллу вновь стало плохо. Короля увели в его покои.
Пошатываясь, виконт Квейт поднялся со своего места. Перекрывая шум застолья, он произнес речь, восхваляющую молодую чету, но еще больше самого себя. Речь показалась всем путанной, невыносимо длинной и глуповатой. Впрочем, никто не посмел прервать Синеглазого, зная, как ловко этот силач управляется с оружием. Потом прозвучало еще несколько речей, столь же невнятных (сказывалось действие вина), но менее кичливых.
Наконец, к гостям вернулся король. Он поблагодарил присутствовавших за оказанную ему честь, объявил, что праздничные торжества продлятся на протяжении еще двух дней. После этого молодожены окончательно удалились в опочивальню, но здесь Элл оказался не в объятьях Эльг, а в руках графа Ад’Берт, вступившего в привычный поединок со смертельной болезнью.
На этот раз лечение продолжалось долго. Лишь перед самым рассветом Элл уснул. Его молодая супруга свернулась калачиком около возлюбленного, оберегая его сон.
А в это время состоялся примечательный разговор между королевским лекарем и отцом Эльг. Побледневший и уставший граф сам подошел к герцогу и увел его подальше от любопытных глаз.