Выбрать главу

Посопев, Харисим признал, что таки да, верно. Мертвяки вышли из-под контроля и дали дёру с кладбища. Пока обалдевшие от такого поворота Харисим и Ерёма пытались их догнать, мертвяки времени не теряли и вломились в стоящий неподалёку монастырь. К счастью, убить — никого не убили, но устроили пожар. Потом, конечно, подоспели охотники и прикончили мертвяков, но не очень аккуратно. Разломали подчистую несколько келий и до смерти перепугали контингент. Монастырь, ко всему прочему, оказался женским, так что возмущению контингента не было предела. Во всяком случае, официально. И глава Ордена не мог не отреагировать.

— Ерёму-то он простил, всем же понятно, что я главным был, — проворчал Харисим. — А меня вот — наказал. Сказал, мол, сиди тут, пока мы охотимся. Злыдень он, вот.

Я сочувственно вздохнул.

— Злыдень, согласен. Ещё и за монашек, поди, отдельно вклеил?

— Ну! И попробуй втолкуй, что никто за теми монашками не бегал — сами нас облепили… — Харисим вздохнул. И прикусил язык. — Вот что ты за чёрт такой, Владимир! И не хочешь болтать — а всё тебе выболтаешь!

— Ой, да ладно. Мне ведь, не абы кому.

— Тоже верно. — Харисим хряпнул о стол пустую кружку. Поднялся, едва не упершись головой в потолок, потянулся так, что показалось — в кабаке стало тесно. — Ну что, идём?

— Э, нет. Погоди. За окном светает уже, а рабочий люд, сам знаешь — с первыми петухами встаёт. Через час на улицах уже полно народу будет. Так не годится, риски для гражданского населения нужно свести к минимуму.

— Чего?

— Я говорю, вечер утра мудренее — в плане охоты на мертвяков. Отдохнём, выспимся, а к ночи пойдём. Ты чего, кстати, на конюшне-то дрыхнешь? Хочешь, к Обломову в особняк отведу? Он тебе спальное место по первому классу обустроит, как потенциальному спасителю отечества. И завтрак тебе подадут, и обед, и кофе в постель

— Да ещё не хватало — в постелю кофе выливать, — возмутился Харисим. — Это, может, у вас, аристократов, так положено, а нашему брату даром не сдалось — в луже ворочаться. Я на конюшне посплю, а позавтракаю пивом, с полным моим удовольствием.

— Ну хорошо, как скажешь. Вольному воля. Стало быть, до вечера.

Я попрощался с Харисимом и вышел из кабака. Зевнул. На улице действительно светало. Это я, получается, опять ночь не спал… Не, так не пойдёт. И на конюшне располагаться — тоже как-то не очень. Это Харисим принюхался, а я против лошадей, в целом, ничего не имею, но ночевать в их обществе — уже перебор.

Я переместился к дому Обломова. Пешком топать было лень. В этот раз беспокоить Илью Ильича не потребовалось. Услышав, что я желаю отдохнуть, меня тут же сопроводили в знакомую гостевую спальню.

Прекрасно. Зря Харисим отказался. Что ни говори, а без лошадей всё-таки комфортнее, чем с ними. Ну и на кроватях в генерал-губернаторском доме не экономили.

Проснулся я уже за полдень. Обломов отбыл на службу справлять свои генерал-губернаторские дела. Аглая Бонифатьевна, если и присутствовала в доме, никак себя не обозначала. Стеснялась, наверное, у них тут по части прилично-неприлично целая система загонов, сам чёрт ногу сломит.

Мне подали завтрак. Вкушал я его в гордом одиночестве и совершенно от этого не обламывался — скорее, наоборот. Пока ел, в голове неплохо так прояснилось. Когда допил кофе, планы на день оформились окончательно.

Выйдя из особняка Обломова, я завернул за угол. Мысленно изобразил Знак и оказался в Поречье.

Возле конторы Урюпиных оказалось неожиданно оживленно. По двору, под присмотром худого сутулого дядьки, скакал верхом на деревянной лошадке пацан лет шести. Он был одет в костюмчик из голубого бархата и нарядные башмачки. Волосы подстрижены, аккуратно причёсаны. В общем, если бы я не знал доподлинно, что это вчерашний беспризорник, в жизни бы ничего такого не подумал.

Неподалеку возились двое рабочих, что-то сооружали. Гувернёр мне поклонился. Пацан соскочил с лошадки и бросился навстречу.

— Здрасьте, дяденька господин граф!

— Здорово. — Я подал ему руку. — Ну что, как жизнь?

— Хорошо! Мне лошадку купили. И качели строят, — пацан кивнул в сторону рабочих.

— Вот оно что. А я-то думаю — зачем Урюпиным виселица? Вроде не их профиль… Ну то есть, выходит, хорошо живёшь?

— Хорошо. Только учиться заставляют. И меня, и Варьку. И всех, — пацан грустно шмыгнул носом.

— Ну, ничего. Учиться — это ещё не самое страшное в жизни. Всё лучше, чем в канаве мёрзнуть. Верно?

— Ага! — счастливый пацан снова оседлал лошадку.

А я направился в контору.

Сёстры Урюпины сидели за столами и прилежно поскрипывали перьями по бумаге. Я подошёл к столу Александры. Успел краем глаза прочитать верхние строчки: