— Одно из двух. Либо что-то плохое, либо что-то хорошее. Поскольку стрелять до сих пор не начали — наверное, всё же хорошее.
— Пусть только попробуют, — буркнула Тварь. — Стрелять…
— Помолчи, изумительная лошадь. Не сбивай людей с толку.
Подойдя ближе, обоз остановился. Один из возниц спрыгнул со своего вознительского места и двинулся ко мне, доставая измятую бумагу.
— Владимир Всеволодович Давыдов есть среди вас? — гаркнул он с молодецкой удалью.
— Вот стоит, — показал я на Марусю. — Не видишь, что ли?
Парень на секунду прифигел, внимательно окинул взглядом засмущавшуюся Марусю и уставился на меня.
— Это вы, да?
— Ну, допустим. А ты чего хотел?
— Вот, извольте взглянуть на накладные. Доставка из Санкт-Петербурга, от Ползунова Ивана Ивановича.
— А! — дошло до меня. — Паровая машина⁈
— Она-она!
— Ну так чего стоите-то? Заезжайте, разгружайте! Комплектацию проверять будем.
Ещё с час у меня отожрали разгрузка и проверка комплектации. К счастью, всё, до последнего винтика, оказалось на месте. Дав мужикам на водку, я отпустил их с богом. Теперь дело только за Ефимом и мастером Сергием. Ванна уже есть одна, вторая, вероятно, тоже скоро придёт. Глядишь, зимовать-то уже со всеми удобствами будем! Аж настроение поднялось. Ну, теперь и отожрать можно, чем тётка Наталья послала.
В столовой уже миновала пора аппетайзеров и началась основная часть. Катерина Матвеевна не присоединилась, ибо отобедала ранее, в положенное время. Охотницей она не была, а потому и сил много не тратила в своей аристократической жизни. Соответственно, не было нужды жрать, как только предоставляется такая возможность. Вместо этого она устроилась на веранде с какой-то книжкой — наверное, одной из тех, что доставляли мучения Захару.
Вообще, насколько я успел заметить, Катерина Матвеевна у меня реально кайфовала. Здесь не было ни фортепиано, ни каких-либо внятных правил поведения и прочих дресс-кодов. Каждый делал, что ему было угодно, до тех пор, пока не мешал своей деятельностью другим, и все были довольны. Правило имелось лишь одно, но железобетонное: никаких голодовок.
Такие расклады Катерину Матвеевну полностью удовлетворяли. С её точки зрения она нашла прекрасную альтернативу семейной жизни с Троекуровым-младшим.
Утолив первый, второй и даже третий голод, мы втроём, обессиленные неравной битвой, в которой нельзя было победить, откинулись на спинки стульев.
— А Захарка-то не обидится, что ты его в Оплоте оставил? — поинтересовалась Земляна.
— Не, — отмахнулся я. — Он уже наверняка у Прохора лошадь выклянчил и к Маррр…
Я схватился за голову.
— Чего ты? — насторожился Егор. — Беду какую вспомнил?
— Беда на веранде с книжкой сидит, — простонал я. — Чего там у Головиных сейчас творится… На месте Захара, я бы туда не ездил. Но я-то не на месте Захара. Значит, поедет. Ладно. Не дурак — так не проболтается.
Егор ничего не понял. Пришлось врубить его в ситуацию с Катериной Матвеевной.
— Дела-а-а… — протянул Егор и почесал бороду.
— А сам этот — в Петербург рванул. За каким чёртом — поди знай.
— Так может, сам туда слетаешь? — предложил Егор. — Знак-то есть.
— Да Знак-то есть. Но, видишь, в чём фикус: даже в Поречье человека найти — задачка непростая, всё же город. А Петербург гораздо больше. И связей у меня там — один единственный Ползунов. Кроме того, Троекуров-то не Знаком добирается! Он, скорее всего, в пути ещё. И чего мне теперь, Тварь седлать и нестись по тракту? Открывать каждую карету с воплем: «А, попался! Ой, извините, мадам»?
— Вправду глупость…
— Не, Егор. Глупость — это в одну каску на такие полчища крыс ходить.
Земляна кивнула. Разговор начинался серьёзный.
— Да кто ж знал, — отмахнулся Егор. — Крысы ведь всего лишь…
— Ты знал, — безжалостно сказал я. — В первый раз полсостни крыс вырубил — только тех, что сразу попались. И ты, опытный охотник, не мог не знать, как у этих тварей всё устроено: полсотни на виду — полторы сотни прячутся!
— Я Фильку звал…
— А почему его? У тебя я есть. Вот сюда по Знаку перенёсся — и уже не один. Даже если меня тут нет — Земляна есть. Захар есть. Хоть бы Захара взял — и то хорошо! А если никого нет — ну посиди, пообедай, не горит же ничего. Рано или поздно кто-то появится.
— Так рано или поздно и в Оплоте кто-то появится…
— Ну вот, сам же всё понимаешь! Зачем этот бессмысленный риск?
Егор опустил голову и засопел.
— Хорош уже себя наказывать, — припечатал я. — Сгинешь — кому легче будет? Тебе — точно нет. И людям, которым ты дорог — а это мы как раз — будет очень хреново. Не только потому, что ещё одним хорошим охотником станет меньше, но и потому, что друзей терять никому не хочется.