– Я Искренган, Голова этой крепости, приношу тебе, Артам, слово верности. Все роды, их тут три, идут под твою руку.
– Искренган, я принимаю твою верность и оставляю Головой в этой крепости. Ваши жизни будут защищены мной. Возвращайся к своим и сообщи им эту радостную весть. Ты и твои рода подчиняются риньеру Прончику Мудрому.
Воин спокойно кивнул, соглашаясь с Артемом, и направился в крепость.
А когда этот старый, облезлый пьяница стал мудрым? – после ухода дикаря спросила Неела.
Ну, наверное, года три назад, когда состарился. Я точно не знаю.
Неела презрительно фыркнула.
– Фрр… мудрый. И звучит-то как… Прончик-пончик мудрый. А еще он меня лапать пытался, да я ему по рукам настучала.
– Это когда?
– Когда в Падь шли.
– Ну, это когда было. Когда ты была каторжницей на выселках…
– Все равно я его не люблю.
– И не люби. Пошли к остальным крепостям.
К вечеру сдались остальные две крепости.
Артем сознательно разделил искеназов. Главную крепость и еще две и всех жителей в них он отдал Прончику. Одну крепость, где лили металл, оставил себе, но под контролем новоявленного сеньора. Он своей властью возвысил его, сделав его владетелем. Он, как в земной истории, окружал себя теми, кто мог его поддержать, и наделял их землями и людьми.
Руда скоро совсем закончится, и надо будет думать, как переориентировать бывших искеназов на новое направление. Предстояло их переселение, но об этом он пока говорить дикарям не собирался.
Еще одна бескровная победа Артема – и два племени усилили его союз. Слухи о этой победе разойдутся по племенам, и у многих дрогнут сердца. Артем уверовал, что ему удастся объединить народ озер. И этот союз будет могучей силой, способной не только дать отпор горцам, но и бросить вызов Ривангану. Но это было еще впереди, а пока дел насущных было много, и надо все успеть до весны… Поднять из небытия богов и заручиться их поддержкой. Построить современную армию и вооружить ее, обучить шаманов и, главное, удержать массу своевольных дикарей в подчинении.
– Что происходит? – Иехель открыла глаза. Она была полупрозрачна и, оглядывая себя, хмурилась.
– Все нормально, сестра, – прозвучал голос рядом с ней. Иехель повернула голову направо и увидела улыбающегося парня. Она его знала, но не могла вспомнить, кто это.
– Кто ты? – спросила она, – и что тебе надо от меня? Зачем ты позвал меня из моего забвения?..
– Я Иль, твой младший брат. Покровитель всех отверженных и хранитель народа озер. Я позвал тебя, чтобы ты, сестра, смогла приступить к своему служению. Хватит спать, сестренка. У тебя есть поклонники… Они позвали тебя.
– Ха! Позвали… Я себя не ощущаю… Ты видишь, в каком я состоянии?..
– Это скоро пройдет, и ты вновь обретешь свою былую силу. Здесь власти Дракона нет…
– А что будет, когда он ее обретет? Я вновь уйду в небытие?
– Я думаю, сестренка, – невозмутимо завил Иль, – что ты уже поняла свой промах в прошлом и больше не подставишься. Мы еще вызываем Марселона…
– А зачем тебе этот ходячий кусок железа? Лучше бы нашел Удачу.
Марселон поможет в предстоящем сражении народа озер и церкви Дракона, а Удачу никто и никогда не видел. Она как была, так и осталась сама по себе. Так что ты обживайся, осваивайся и помогай свое жрице…
Иехель неопределенно фыркнула и растаяла в воздухе…
Безземельный аристократ риньер Гольц подъезжал к замку ландстарха ла Коше с душевным трепетом. Он привык лавировать, угождать, быть полезным для кангана и его семьи. Но Гиндстар Ла Коше был человеком прямым, грубым и очень жестоким. Кроме того, он обладал вспыльчивым нравом. Замучил дочь компаньонки жены, а ее мать не выдержала такого обращения и повесилась. С таким разговаривать от имени кангана Гольцу было откровенно страшно.
«Проклятый инквизитор. Губастый святоша. Что бы тебя первым сожгли на твоем же костре. Подставил, сволочь!» – мысленно проклинал он духовника кангана отца Мерфея. Но приказ есть приказ, и его надо исполнять, поэтому риньер Гольц как можно быстрее собрался и отправился в путь. Он специально объехал стороной Хволь и, сделав небольшой крюк, дождливым вечером добрался до замка ландстарха Гиндстара ла Коше.
Ла Коше не был Риванганцем. Еще ребенком его привез из герцогства Лапрандийского беглый дворянин. Он передал отцу Безгона какие-то очень важные документы и был обласкан королем. Получил надел и сделал политическую карьеру. Его сын Гиндстар проявил себя не хуже и уже королем Безгоном был поставлен ландстархом захудалой провинции, которую решительный и жесткий ла Коше поднял из разрухи, наладил сбор налогов и твердой рукой без всякого страха вымел всех церковников из провинции, забирающих львиную долю налогов и тоже был награжден королем. Правда, в ином смысле. Он дал ему наследника, который мог бы стать королем Ривангана. Никто не знал, как Гиндстар относился к неродному сыну. Любил ли он его или ненавидел? Это было скрыто от посторонних глаз.