У ворот замка риньера надолго не задержали. Узнав, кто он такой, его пропустили, и сержант охраны проводил Гольца до гостиных покоев, пообещав доложить о госте риньеру ла Коше.
Гольц переоделся, сменив дорожное платье на приличествующий приему у ландстарха костюм из темно-зеленого тонкого сукна и был приглашен красивой горничной в столовую на обед.
Знать имела свои традиции, и обед у них начинался с закатом.
Гольц вошел в обеденный зал, увидел Гиндстара ла Коше и с натянутой улыбкой поклонился.
– Вечер добрый, ваша светлость. – пританцовывая по столичной моде, поклонился гость. – Позвольте передать вам соболезнования от кангана и примите мои…
– Присаживайтесь за стол, риньер Гольц, – сухо, но вежливо прервал словоизлияния Гольца ла Коше. – Я принял ваши и кангана соболезнования. Располагайтесь в моем замке, как дома.
Гольц танцующей походкой, слегка вихляя задом, подошел к столу и сел на противоположном его конце. Ему служанка налила в серебряный кубок вина и положила мясную закуску. Он заправил накрахмаленную салфетку за шелковый нашейный платок и пригубил вино.
– Отменное вино, – похвалил он. Гиндстар молча согласно кивнул.
Обед проходил в бесстрастном молчании хозяина замка и с редкими словами Гольца. Разговор был ни о чем. О погоде. О том, что осень затянулась и пора бы уж начаться первым заморозкам. А то дороги развезло, и много грязи. Ла Коше слушал, ел немного и кивал головой.
После обеда принесли ликер, и ла Коше сел за маленький искусно вырезанный из красного дерева стол, предложив Гольцу расположиться рядом.
– Так зачем вы прибыли, риньер, – пригубив рюмку, прямо спросил он гостя.
– Видите ли, ваша светлость, у меня приказ от кангана для вас. И пожелания его сиятельства…
– Приказ? Вы лично доставили приказ мне? – Ландстарх сделал удивленный вид. – С чего бы это?
– Дело в том, ваша светлость, что в провинции, которой вы управляете, творятся злые дела. Тут появились некоторые недальновидные дворяне, что затеяли бунт против короля, и его сиятельство не хочет предать огласке данный факт. Он хочет, чтобы вы лично разобрались в обстановке. Дело усугубляется еще и тем, что королевский полк, располагающийся в Хволе, вышел из своих зимних квартир и стал грабить замки владетелей… Понимаете, какой шум может подняться вокруг этого?..
– Не понимаю, риньер Гольц, – глядя холодными синими глазами в лицо гостя, ответил ла Коше. – Я за свою репутацию не боюсь. Если все так, как вы сказали, вам надлежало отдать этот приказ в канцелярию в Хволе, как положено, а не везти его сюда.
– Его сиятельство, – попробовал спорить Гольц, – не хотел поднимать шум, он искренне заботится…
– Риньер Гольц, – невозмутимо прервал его Гиндстар, – я не принимаю частные приказы. Я служу королю и веду дела открыто. Передайте этот приказ в канцелярию и я его непременно исполню. Что касается полка, то им командует Военное ведомство. Раз оно направило полк к замкам мятежных риньеров, значит, так нужно. Но, получив приказ, я выясню всю подоплеку этих действий и приму нужные меры, как того требует мой долг. Так и передайте кангану. У вас есть еще, что сообщить мне?
– Ваша светлость, его сиятельство будет недоволен таким вашим решением, – немного растерянно произнес Гольц. – Он надеялся на ваше понимание сложности ситуации… Огласка того, что происходит на севере, повредит не только ему, но и вам. Его сиятельство хотел бы, чтобы вы приняли незамедлительные меры к наведению порядка.
– Риньер Гольц, передайте мои слова сочувствия кангану, который радеет о севере. В рамках моих полномочий я сделаю все необходимое для наведения порядка в провинции. Но хочу отметить, что мне не докладывали о беспорядках. Я получаю отчеты каждые тридцать дней, и в них нет ничего необычного, ну, кроме задержания риньера Остмана, которого изобличили в бунтарстве. Но такое бывает. Риньеры иногда немного фрондят, и это, как правило, быстро заканчивается после ареста двух-трех самых упертых бунтарей. Дух свободы в баронах еще силен. Это все?
– Да, ваша светлость. Разрешите откланяться и утром убыть в Хволь?
– Да, конечно, риньер Гольц, отдыхайте и далее занимайтесь своими делами. Передайте кангану мои соболезнования по поводу гибели его сына.