Изабел услышала, как за спиной раздались гулкие шаги. Скандинавский великан! Впереди на грязной дороге столпились датские солдаты и саксонские воины, закутанные в плащи. Хотя на принцессе не было плаща, ей очень не хотелось возвращаться, и она пошла дальше.
Проходя мимо солдат, Изабел слышала, как они перешептывались; жители города тоже шушукались и косились в ее сторону, но принцесса не обращала ни на кого внимания и брела куда глаза глядят, за ней неотступно следовал Векелль.
Внезапно Изабел почувствовала, как что-то ударило ее по ноге и, посмотрев вниз, увидела у своих ног остатки гнилой капусты. В нос ей ударил противный гнилостный запах.
– Норманнская шлюха!
Никто не вышел вперед, чтобы окоротить нахала, никто не сказал ни слова.
Изабел поежилась. Впрочем, чего она ожидала? Наступило время возмездия. Шепотки с обвинениями появились еще два года назад, когда Торлекссон сбежал из темницы Ранульфа. Принцесса никогда не подтверждала обвинения в свой адрес, но и не отрицала их, зато теперь у нее не оставалось никаких сомнений: после захвата города скандинавами Ровена во всеуслышание объявила, что прошлые подозрения подтвердились: принцесса Норсекса помогла датчанину убежать из тюрьмы. Теперь она осталась без покровительства Ранульфа, а значит, для нее наступило время расплаты.
Векелль подошел к Изабел и, встав рядом с ней, принялся, нахмурившись, разглядывать толпу.
– Не утруждайте себя, я не нуждаюсь в вашей защите. – Изабел отошла от викинга на пару шагов.
– Как хотите.
Тут принцесса увидела вдали церковь.
– Я хочу помолиться, – объявила она своему сопровождающему, присутствие которого ее тяготило. «Помолиться и попросить у Бога вразумить меня, а также попросить силы и мужества для того, чтобы отомстить вашему предводителю».
Не дожидаясь ответа, принцесса направилась к церкви, где не была уже очень давно. Отец Джейнус, казалось, относился с пониманием к тому, что Изабел предпочитала для своей молитвы маленькую часовенку.
Она миновала три ступеньки и подошла к дубовой двери. На этих ступеньках они с Ранульфом играли, когда были детьми, ожидая окончания богослужения.
Как только рука Изабел коснулась массивной резной двери, ее охватило благоговение, и она почувствовала покой в душе, который мгновенно улетучился, стоило ей войти в помещение церкви.
Стоявшие за дверью караульные загородили ей дорогу, и Изабел охватил страх. Она вспомнила уроки истории, которую изучала на Линдисфарне. Приход норманнов означал, что монахи будут убиты, алтари осквернены. Неужели варвары с севера осквернили теперь и христианскую церковь Колдарингтона? Что стало с отцом Джейнусом, который был так добр к Изабел и поддерживал ее в самые трудные времена?
Внезапно над ней нависла огромная фигура Векелля.
– Госпожа. – Он осторожно взял ее за локоть. – Похоже, скоро конец.
Пока он отводил Изабел в сторону, в ее воображении рисовались ужасные, леденящие душу картины. Скоро конец… Конец чего? Изверги! Что они сделали с отцом Джейнусом?
Изабел вырвалась и решительно направилась вперед, мысленно готовясь стать свидетельницей небывалых зверств. Она должна это видеть! Пусть чаша ее ненависти наполнится до краев.
Векелль преградил Изабел дорогу и схватил ее за руки; однако за спиной старого вояки она успела увидеть то, на Защиту чего собиралась отдать все силы.
Перед алтарем застыл коленопреклоненный предводитель викингов; рядом с ним стояли на коленях датские солдаты.
– Что он здесь делает?
– А разве не ясно?
Изабел молча смотрела, как отец Джейнус подошел к Торлекссону и предложил ему причаститься.
– Коль – христианин? – искренне удивилась принцесса.
– Да, – угрюмо кивнул Векелль. – Один римский миссионер приложил к этому руку.
– А вы?
– Я? Я до самой смерти так и останусь язычником. – Изабел перевела взгляд на коленопреклоненную фигуру у алтаря.
– Интересно, о чем он молится? О чем этот человек может просить Господа? Чтобы Бог даровал ему силы стереть с лица земли мой народ? Чтобы научил похищать у матерей малых детей?
Векелль грозно сдвинул брови.
– Не смейте говорить так о моем господине.
Изабел была готова сорваться на крик, и только почтение к церкви удержало ее от этого. Тем более она удивилась, когда Векелль внезапно привлек ее к себе и прошептал:
– О чем молится Торлекссон, ни для кого не секрет: он просит Бога о смерти.
– О смерти? – Изабел вздрогнула. – О чьей смерти? Моего брата? О моей смерти?
– Нет, госпожа, – покачал головой Векелль и сурово поглядел на Изабел. – Он молится о своей смерти.
Эти странные слова эхом отдались в голове принцессы.
– Кто будет просить Бога о собственной смерти?
– Тот, кто хельяр-карл.
– Хельяр-карл… – задумчиво повторила она, не понимая, что это значит.
Векелль сосредоточенно нахмурил лоб, подыскивая нужные слова, чтобы поточнее передать смысл: