– Неужели вы в самом деле полагаете, что это кухарки задумали лишить жизни моего сына? – резко спросила Изабел и еще крепче прижала к себе ребенка.
– Нет, скорее они это сделали по чьему-то приказу. – Помолчав, Коль негромко заметил: – Как здесь красиво!
Изабел не ответила.
– Вы с вашим мужем часто ездили здесь верхом? – Не отрывая взгляда от сына, принцесса сказала неуверенно:
– Нуда… Часто.
Итак, она продолжает ему лгать. Что за двуличная женщина! Какие еще доказательства ему нужны? Ладно, пускай думает, что он ей верит, правда откроется очень скоро, а за этим последует и наказание.
Коль пришпорил коня; на душе у него было тяжело. Он больше не замечал красоты природы вокруг, недоумевая, почему каждый раз, когда ему лгут, он испытывает душевную муку? Почему ему так больно, когда его несправедливо обвиняют? Уже не в первый раз его наказывают за то, чего он не совершал, ему некому заявить о своей невиновности. Даже если Ранульф подвергал его мучениям, потому что думал, что Коль лишил невинности его сестру, было ясно, наверняка за его действиями стояло что-то еще.
Части головоломки сходились, но не до конца; полная картина пока не вырисовывалась. Не хватало какого-то важного звена.
В тот злополучный день королевские собаки чуть не растерзали Коля, потом на руки ему надели наручники. Боясь, что его убьют, Коль назвал свое имя и сообщил о том, что Олдрит вызвал в Норсекс легион наемников под его командованием.
Коль прекрасно помнил, что, когда он рассказал об этом, лицо Ранульфа побледнело, и он, схватившись за рукоятку плети, злобно произнес:
– Я так и знал, что ты явишься сюда.
Вдали показались стены монастыря, у Коля отлегло от сердца. Наконец-то он мог обратиться к настоящему, не вспоминать о прошлом.
Ворота монастыря открылись, и из них вышла пожилая аббатиса с несколькими сестрами: все они с тревогой взирали на воинов. До этого Коль отправил посыльного предупредить об их приезде и уверить монахинь, что со стороны датчан никакая опасность им не угрожает. Впрочем, вряд ли уверения пришедших с севера варваров что-нибудь значили для монахинь.
Коль слез с коня и посмотрел на принцессу. Впервые за все последнее время он видел Изабел спокойной и умиротворенной.
– Вы хотите, чтобы мы с Годриком остались в монастыре? – спросила она.
– Нет, принцесса, вы поедете со мной.
Изабел сразу как-то сникла, ее глаза потухли. Кажется, она все поняла.
– Здесь останется только Грдрик.
– Но почему я не могу остаться вместе с сыном? – Принцесса бросила страдающий взгляд на Годрика, ее губы дрожали, в прекрасных фиалковых глазах блестели слезы.
– Потому что не можете. – Коль взял ее кобылу под уздцы и повел в сторону монастыря. – Мальчик будет здесь в безопасности. – «А ты не сможешь с его помощью манипулировать мною, играя на моих слабостях».
Слезинки трепетали у нее на ресницах.
– Прошу вас…
– Передайте мальчика аббатисе, Изабел.
– Кажется, моей сестре вы разрешили здесь остаться? – Изабел смотрела вслед Ровене, которая не спеша входила в монастырь.
– Я не беру ее с собой, потому что она меня раздражает. – Коль отвел глаза. – Все время льет слезы, словно ничего больше не умеет делать.
– А я вас не раздражаю? – Принцесса крепче прижала ребенка к себе.
– Не так, как ваша сестра.
– Я снова попытаюсь вас убить.
– Выполняйте приказ. – Изабел судорожно вздохнула.
– Вы правы, так будет лучше. – Она спешилась и стояла, не мигая глядя на датчанина. – Потому что когда мой сын находится далеко от вас, я спокойна. Однако вы должны были позволить мне остаться с ним. – Слезинка побежала у нее по щеке.
Изабел поцеловала в лоб спящего ребенка, вытерла слезы и зашагала вперед, чтобы передать сына в руки аббатисе.
Возвращаясь обратно, она бросила в сторону Торлекссона взгляд, полный ненависти.
– Я вам этого не прощу. Никогда.
Коль крепился изо всех сил, свинцовая тяжесть легла ему на сердце. Он молча смотрел, как принцесса проходит мимо, не в силах отвести взгляд от шуршащих юбок Изабел, от ее стройного стана. Господи праведный, помоги ему! Его тело предательски отзывалось на каждое ее движение, на каждый мимолетный взгляд. Разве можно приказать телу не испытывать к ней желания? Разве можно приказать сердцу презирать ее так же сильно, как он ненавидит ее брата? От воспоминаний о том, что скрывается под этим заляпанным грязью платьем, сердце Коля начало бешено колотиться.
К счастью, в этот момент его вниманиеотвлек топот лошадиных копыт; во всаднике Коль сразу узнал Сварткелля – его длинные волосы цвета меди были распущены по плечам.
– Господин! – с улыбкой воскликнул Сварткелль, соскакивая с коня и подходя к Торлекссону. – Я хочу вас обрадовать: нортумбрцы согласились на ваши условия.
Кивнув, Коль снял с плеч плащ и, пройдя через поляну, подошел к лошади Изабел.
– Наденьте это, – сказал он и протянул ей плащ. Гордо вскинув голову, Изабел отвернулась.
– Мне ничего от вас не нужно.
– Вы замерзнете в одном платье.
– Ничего, ненависть к вам согреет мне душу.
Не обращая внимания на столь резкие слова, Коль накрыл ее озябшую руку своей ладонью. Изабел удивленно вскинула на него глаза, и тут же датчанин, проворно вскочив на ее лошадь, оказался за спиной принцессы.