Виктория начала просматривать его послужной список.
– Этот парень отсиживался в Рейфорде. Проверь-ка, не в одно ли время с Энтони Хейвудом по кличке Амп.
– Уже сделал. Они были сокамерниками.
– Но зачем ему понадобились мои папки? – Она посмотрела на Дэвида. Тот тоже ничего не понимал. – Неужели действительно его ничего не связывает с Джо Рина?
– Нет. Похоже, они текут по разным канавам.
Тишину кабинета Виктории нарушил телефонный звонок. Она сняла трубку и услышала тревожный голос своей секретарши Мэри:
– Вас немедленно хочет видеть Серый Призрак.
Серый Призрак было прозвище Гила Грина.[18]
– Хорошо. Иду. – Она положила трубку и посмотрела на Дэвида Франфурктера. – Меня желает видеть Гил. Какие по этому поводу ходят слухи? Чего следует ждать? Направления в Хобокен?
– Может быть, в Сибирь? – грустно пошутил он.
Виктория кивнула, поднялась на ноги и медленно двинулась из кабинета, держа желтый бланк, где была напечатана краткая информация о Бино. У двери она задержалась и протянула листок Дэвиду:
– Покопайся в файлах Национального центра информации о преступности. Проверь как следует. Особенно меня интересует, имеет ли он какое-нибудь отношение к Кэрол Сесник. – Затем она повернулась и вышла из кабинета, направляясь по коридору к лифтам.
– В таких случаях всегда трудно, Виктория, – произнес Гил.
На этот раз окружной прокурор, видимо, отрепетировал все заранее, потому что смотрел прямо ей в глаза. Плохой признак. На столе лежали карточки с записями, к которым он обращался. Еще один плохой признак. Она сделала вывод, что Гил Грин проштудировал определенные разделы трудового кодекса, чтобы, не дай Бог, не нарушить никаких установлений, связанных с прекращением действия трудового договора.
– Случай с Джо Танцором, – продолжил он, – это настоящая катастрофа и требует тщательного расследования. Возможно, вы сочтете это несправедливым, я это знаю, но ваши действия как государственного обвинителя, решения, которые вы принимали в ходе расследования, по моему мнению, требуют проверки.
– Например, какие, Гил? Ведь каждый шаг в этом деле был одобрен вами.
– Виктория, я не желаю сейчас это обсуждать. Пока не прояснится ситуация, вы временно переходите на другую работу. Почему бы вам некоторое время не поработать в отделе регистрации?
– Вы хотите, чтобы я работала регистратором! – воскликнула она в ужасе. Эту работу обычно выполняли самые молодые сотрудники окружной прокуратуры. Они изучали проводимые полицией аресты с точки зрения достаточности оснований для возбуждения уголовного дела. Затем эти предварительные заключения передавались старшему прокурору для одобрения. Работа рутинная и совершенно нетворческая. Одно слово – регистратор.
– Проконсультируйтесь с Бетти, где бы она хотела вас использовать. Повторяю, это временно, до завершения проверки. Зарплата у вас остается прежней, это я уладил. Мне кажется, в данный момент нам всем следует затаиться, и потому предупреждаю: никаких заявлений для прессы и телевидения по поводу этой ситуации не делать.
Позвонила его секретарша. Он снял трубку.
– О да, да. Что-что?.. Прямо сейчас?.. – Он посмотрел на часы, покачал головой, затем положил трубку и встал.
«Плохая инсценировка», – подумала Виктория. Звонок секретарши был заранее подготовлен, чтобы поскорее закончить встречу.
– Извините, Вики, опаздываю на важное совещание, – соврал он и многозначительно посмотрел на нее, давая понять, что разговор закончен.
Она медленно встала. Гил выглядел смущенным, потому что не любил конфликтов, – странное качество для окружного прокурора.
– Гил, вам не кажется все это отвратительным? Разве я не заслужила лучшего обращения?
– Уверен, в результате проверки все ваши решения будут одобрены, но пока, я думаю, для вас это самое лучшее. Предварительная проверка материалов поручена Марку Суицеру. Я уже передал ему некоторые ваши папки по делу Рина. Пожалуйста, передайте остальные, и как можно скорее.
У нее не хватило мужества признаться, что остальных материалов у нее нет, потому что их украли.
В Управлении окружного прокурора Виктория пользовалась популярностью. Она имела обыкновение засиживаться допоздна с молодыми сотрудниками, обсуждала дела, которые они вели, и часто давала дельные советы. Все знали – Хитрая Вики всегда сможет найти какую-нибудь лазейку. Виктория увидела, что у лифта собралось довольно много народу. Конечно, сейчас они ее обступят и начнут выспрашивать, что да как и все такое. Это было невыносимо – встречаться с ними после разговора с Гилом Грином, поэтому она спустилась на четвертый этаж по лестнице, миновала комнату ксерокопирования и юркнула в свой кабинет в углу, плотно закрыв за собой дверь. У Гила она вела себя достаточно странно, изображая смиренную покорность, как будто существовали какие-то особые правила, требующие при таких обстоятельствах подобного поведения. Не хватало только, чтобы он завязал ей глаза и предложил выкурить последнюю сигарету. Теперь она чувствовала, как в ней поднимается злость, и выругала себя, что не смогла сказать окружному прокурору, какой он низкий и жалкий трус. Виктория встала у окна и принялась вглядываться в парк напротив. В ее переполненном бумагами кабинете было очень чисто, все папки аккуратно сложены по коробкам и ящикам, нигде ни пылинки.
Зазвонил телефон. Она схватила трубку.
– Виктория Харт. – Это прозвучало несколько резковато, но затем ее тон изменился. – Это Тед Келендер? С «Трентон-ТВ»?
В телевизионной студии оказалось тесно и душно, а Тед Келендер выглядел много старше, чем на экране. Виктория отдала себя в распоряжение визажистки, которая обсыпала ее пудрой, что-то там пригладила, но из таких коротких волос мало что можно было соорудить.
К ее одежде прикрепили микрофон и усадили в кресло напротив Теда. Позади располагался фальшивый камин, пол был застлан голубым ковром, а на боковых стенах висели полки с книгами по экономике. Тед Келендер просматривал листочки у себя на коленях, не обращая на нее внимания. До записи оставалось несколько минут.
– Спасибо, что предоставили возможность высказать свою точку зрения, – сказала Виктория.
– Дело Рина развалилось, а жаль. Столько было на кухне суеты, а обед не подали, а? – произнес он, не поднимая глаз.
Пару минут она изучала его слишком светлый парик, от которого щеки и виски покрылись капельками пота. Затем он внезапно поднял глаза и поймал ее взгляд.
– Порядок, Вики…
– Я бы предпочла, чтобы меня называли Виктория.
– А я бы предпочел, чтобы меня называли Теодор, – сказал он с ухмылкой. – Мне так гораздо больше нравится. То, чем мы будем сейчас с вами заниматься, называется предварительно записанное интервью. Оно пойдет в эфир в вечерних «Новостях» в эпизоде на две с половиной минуты. Так что у нас жесткие временные рамки. Я подам сигнал, когда останется пять секунд. Побыстрее закругляйтесь, потому что они там, в аппаратной, все равно вас обрежут.
– Ладно, – согласилась Виктория. Она смутно себе представляла, что собирается сказать, но боялась самого худшего, потому что внутри скопилось много злости.
Администратор студии поднял пять пальцев, затем начал сгибать их по одному, пока не образовался кулак, и Тед широко улыбнулся в камеру.