Ладно. Так что еще? Что может делать Кинг, с чем я не смогу справиться?
— Что самое плохое сделал Кинг из того, что ты видел?
Мак уставился на меня. Я могу сказать, что он раздумывал, стоит ли отвечать мне.
— Он убивал людей.
— Это мне известно, — однажды я видела, как Кинг убил двух парней, что угрожали нам. Людей Вауна.
— Ты видела головы? — спросил он, и я кивнула.
— Кинг засунул их в те банки. — Мак сглотнул. — Они все еще живы.
Мои глаза чуть не повылезали из орбит.
— Божечки! Ты же не серьезно?
— Вот о чем я тебе толкую, Миа. Кинг не просто обменивает вещи, он продает свои услуги. Те мужчины кого-то взбесили. И кто-то нанял Кинга, чтобы он достал ему их головы. Он это сделал.
— В чертовых банках? Все еще живые? Как это возможно?
Мак пожал плечами.
— Я перестал спрашивать «как» давным-давно. Что касается вопроса «зачем», он сказал, что эти двое мужчин совершили что-то, что заслуживало десятилетия страданий. Тот, кто его нанял, не хотел, чтобы эти головы находились у него, и он попросил Кинга держать их у себя.
Божечки! Я знала, что Кинг был силен. И душа его была черна. Но это было очень плохо. Тем не менее, несмотря на все это, есть ли у нас другой выбор, кроме как попытаться выполнить обязанности Кинга? Если мы и сталкивались с чем-то, что сделать были не в состоянии, то это именно такой случай. Но мы должны были попробовать.
— Мы должны получить этот список, — сказала я. — Разве ты не знаешь никого, кто был бы тебе должен?
Мак провел руками по волосам, явно обдумывая ситуацию.
— Мы не можем позволить кому-то узнать о пропаже Кинга. Иначе члены не признают, что долги закрыл Кинг. Они решат, что он их обманывает. Мы их обманываем.
Забавно! Почему так важно, кто оплатит долг, если он будет оплачен? Эти люди были чертовски странными.
— И нам нужно найти его раньше, чем кто-либо узнает правду, — добавил Мак.
Ну, вероятно, Кинг был у Вауна, но мы не были уверены в этом на сто процентов. И даже если мы были правы, вряд ли Ваун просто приковал Кинга в гостевой спальне в своем особняке в Лос-Анджелесе.
Я вздохнула, обдумывая, чем это закончится.
— Я собираюсь в больницу, поговорить с Джастином.
После недавнего инсульта моя мать все еще находилась под наблюдением врачей, и мы по очереди с ней сидели; своего брата я сейчас могла найти там. Может быть, он что-то знал, но очень боялся сказать.
— Когда закончишь — приезжай прямо сюда, — сказал Мак. — Я вернусь через несколько часов.
— Куда ты пойдешь?
— Повидать друга.
— А у друга есть имя? — спросила я.
— Да. Но он член клуба, и если он решит помочь нам, то не захочет, чтобы его кто-то узнал.
Ладно… у меня не было другого выбора, кроме как надеяться, что Мак знает, что делает.
Тогда это казалось странным. Пару недель назад я бы не рискнула довериться Маку, во всяком случае, не полностью. Но теперь он воспринимался мной как мой Спаситель. Я бы доверила ему свою жизнь.
— Пожалуйста, будь осторожен, — сказала я. — Я не знаю, что буду делать, если с тобой что-нибудь случится.
— Оу! Разве это не мило? — Мак повернулся, чтобы уйти.
— Кстати, а что случилось с Арно?
Арно был шофером Кинга, который всегда таинственно появлялся за рулем черного внедорожника. Не важно в какой стране. Это настораживало.
— Я уверен, что он ушел в подполье. Он помнит учения.
— «Учения»? — переспросила я.
— Кинг дал нам конкретные указания на случай, если что-то случится.
— Какими были указания?
Мак улыбнулся.
— Мы должны, не оглядываясь, сваливать отсюда ко всем чертям.
Он спустился вниз по лестнице.
Я предположила, что, подобно мне, Мак странно предан Кингу. И тогда я подумала, насколько Кинг зол в действительности, если два хороших человека видели в нем достаточно искупления, чтобы заботиться о нем.
Возможно, мы и есть искупление Кинга.
Я посмотрела вниз, на кольцо на моей руке, и заметила, что в камне было что-то необычное, мерцающее так же, как и в короне. Но, что я знала о бриллиантах, не считая того, что этот бриллиант огромен, и Кинг хотел, чтобы я его нашла? Это не могло быть совпадением. Теперь я знала это наверняка. На маленькой карточке, которая была приклеена вместе с ключом, был написан номер девяносто два.
Почему же я чувствовала, что так было задумано? Будто мы были крысами, попавшими в лабиринт. В любом случае у нас не было богатого выбора, мы могли лишь продвигаться вперед, надеясь, что там нас ждет кусок сыра.