Так как мне не доставало более общительного Мака, я решила свернуться калачиком на одном из черных кожаных сидений салона, а не в кабине пилотов, и разорить тайник Кинга со скотчем. Да, кстати, в больнице я наконец-то съела сэндвич, пока ждала, что Мак очнется.
Завернувшись в теплое одеяло и взяв в руки стакан, я открыла книгу, найденную в комнате Кинга. Ни за что на свете я не пойму, почему Кинг хочет, чтобы я ее прочла. То есть, если он и правда этого хочет.
Поскольку все-таки существовала вероятность, что Кинга я просто вообразила. Однако, если бы этого не было, что мне искать в этой книге? Возможно, это дневник, хранивший чье-то прошлое. Женщина была Провидцем, как и я, и я помню, что Кинг однажды сказал, что последний Провидец умер за неподчинение ему. Возможно, это была история ее семьи?
Я прочитала несколько записей, в которых эта женщина говорила о ненависти, которую она испытывала к Драко, в день их свадьбы. Чтобы показать свое неподчинение присутствующим, она решила во время произнесения клятвы на свадьбе смотреть на его брата Каллиаса.
Должна сказать, что я не испытывала к ней жалости. Одно дело любить другого брата, но ненавидеть Драко за то, что он хочет ее? Разве это хороший человек? Это же неправильно. И кажется, что с каждой страницей безрассудная ненависть этой женщины только росла. Мне хотелось оттоптать ее ноги, когда она на самом деле царапала спину мужа в их брачную ночь и смеялась над тем, как он морщился от боли. Жуткая сука.
Предполагалось, что это мое наследие или что-то типа того? Я надеялась, что нет, потому что следующая часть истории принесла новый смысл слову «жестокость».
Сегодня Боги наконец услышали мои молитвы. Каллиас понял, что мы должны быть вместе. Это был еще один день уличных гуляний и празднеств в честь богов. Перед уборкой Каллиас затащил меня в кладовку и поцеловал. Это было всем, о чем я когда-либо мечтала. Взяв в руки и погладив его мужское достоинство, я поняла, что для него все кончится незамедлительно.
Да, — сказала я ему. — Сделай это. Посади свое семя в моем чреве, прежде чем это сделает твой брат.
Мои слова его воспламенили, и этот мужчина, нетерпящий конкуренции, незамедлительно взял меня прямо там. Он сказал мне, что не бороться за меня — было его ошибкой. И сказал, что сделает все правильно. Сегодня вечером мне нужно будет улизнуть и встретиться с ним под звездами. Я буду смаковать каждое мгновение, проведенное с ним, его безжалостную силу, ярость в светло-серых глазах, с которой он берет меня. Сегодня вечером я заставлю его поклясться перед богами, что он сделает все. Я не потрачу свою жизнь на то, чтобы быть привязанной к Драко. К слабому, отвратительному Драко. Мне плевать на то, что он является правителем. Там может быть лишь один король. Король моего сердца. Король моей души. Мой король. Каллиас.
— Король? — я подняла глаза от плотных бежевых страниц, и холодный озноб пробежал через мое тело.
Неужели эта история о Кинге и его Провидце?
Я перевернула книгу, и взглянула на последнюю и передние страницы. Должно быть, этой книге более ста лет.
Мой мозг начал закипать, смотря на невозможное и пытаясь это понять. Если Талии и Анне более ста лет, и Кинг снабжает их сыворотками, чтобы они оставались молодыми, то почему это невозможно?
Я вспомнила, что однажды Кинг сказал, что он «слишком стар» для отмазок. Но этому мужчине не дашь больше тридцати пяти. И он, конечно, не был похож на Талию и Анну, которые изуродовали когда-то прекрасные лица пластической хирургией. Но если у Кинга были «дары», которые не имел ни один нормальный человек, и он тратил свою жизнь на погоню за мощными, как он любил их называть «инструментами», то все возможно. Он мог быть гораздо старше, чем казался. Это многое бы объяснило: явное отсутствие в нем современной вежливости, его огромную коллекцию произведений искусства и артефактов.
— Кто же ты Кинг? О чем эта книга? — прошептала я вслух, почесывая голову.
— Наслаждаешься историей? — произнес Кинг, сидевший рядом со мной.
Я подскочила на месте.
— Твою мать! — закричала я.
Арно в спешке прибежал в салон.
— Что случилось?
— Он меня не видит. — Кинг выглядел удивленным, беря в рот незажженную сигару.
Развязанный черный галстук-бабочка свободно висел у него на шее, а его белая рубашка была расстегнута, открывая взору татуировку-воротник.
— Скажи ему, чтобы он возвращался к штурвалу.