Он медленно поднял глаза, сжал губы, как будто собираясь с мыслями, ровно сказал:
— Вы хотите спасти мир.
Он ни о чём не спрашивал, так что она молча смотрела на него и ждала продолжения. Даррен чуть улыбнулся и добавил:
— Но ваша родина — Карн.
— Моя родина — не страна, а как минимум планета. Так было в моём мире, так будет и в любом другом. Вы не заставите меня поверить, что люди по эту сторону воображаемой линии на карте чем-то отличаются от людей по другую сторону. Они все люди, им всем больно одинаково.
— И вы хотите дать этим "всем людям" бесценные знания о лекарствах и материалах, — всё так же без вопроса повторил Даррен, Вера всё так же промолчала. Он осторожно сказал: — Королю это не понравится.
— Я с ним сама поговорю, — флегматично двинула бровями Вера, невольно вспоминая короля таким, каким видела во время своей дуэли, неприятное было зрелище, его хотелось забыть поскорее. Даррен молчал, излучая неодобрение, Вера цинично улыбнулась: — Если Георг скажет "нет", я эти вещи просто уничтожу. Прикасаться к ним без моего разрешения никто всё равно не имеет права, очень мудрый закон, именно для таких случаев.
Он опять начал мягко улыбаться, шепнул с намёком:
— Но вы потеряете большие деньги.
— Чьи? — усмехнулась Вера.
— Ваши, конечно.
«Нет в этом мире моих денег.»
Она приложила усилие и опять изобразила непроходимо тупую жизнерадостную улыбку:
— Мои деньги, имею право терять, где захочу и как захочу.
Даррен мрачно крякнул и сполз по креслу, потирая лоб и копаясь в кармане, достал блокнот, пролистал, остановился на одной странице, долго изучал её, потом поднял глаза на Веру и опять улыбнулся, на этот раз немного по-другому, у неё было ощущение, что он меняет настройки своего образа, подбирая вариант, который сработает в её случае.
— О чём вы говорили с правителем Таном?
Вера с усмешкой приподняла брови:
— Вы хотите, чтобы я вам пересказала наш разговор дословно?
Он улыбнулся чуть смелее, став неуловимо похожим на министра Шена в режиме котика, Веру это неожиданно дико взбесило, она изо всех сил пыталась не подавать виду.
— Я слышал, у вас потрясающая память, вы и не то можете. Расскажите.
Даррен поставил локти на стол и наклонился ближе, Вера отодвинулась и облокотилась на спинку стула, прохладно уточнила:
— Вы хотите, чтобы я легко, просто и бесплатно подарила вам единственную информацию о вашем мире, с помощью которой я могу проверять вас? Нет.
Он перестал улыбаться, она улыбнулась максимально стервозно, изобразила кокетливое обмахивание воображаемым веером:
— Надеюсь, вы простите мне эту маленькую осторожность. Эта информация мне нужна эксклюзивно. Но не расстраивайтесь, я вам всё перескажу довольно скоро, если вы будете со мной честны и откровенны. Например, не станете скрывать от меня подарки, которые мне обещал передать правитель Тан.
— Какие подарки? — сухо спросил Даррен, Вера загадочно обвела взглядом стены, улыбнулась:
— А это вы узнаете от него. Мне он тоже не сказал, не волнуйтесь, если бы у меня была информация, которая вам поможет, я не стала бы её скрывать. Но он мне её не дал, он умный парень. Но обещал, попозже. И теперь я её жду, от вас, в лучшем случае. Потому что, если я получу его подарки в обход вас, это будет значить, что вы в очередной раз плохо делаете свою работу, а он — хорошо. Это было бы печально. Для вас.
Он нахмурился и буркнул:
— Я усилю вашу охрану.
— С амулетами разобрались?
— С какими?
— С теми, которые вы не получили бы, если бы не я.
— С ними работают, — он стал нервно листать блокнот, закрыл его и положил на стол, взял Верины листы, положил обратно и с усилием улыбнулся: — Может быть, у вас есть вопросы?
— Море.
— Задавайте. Буду рад быть вам полезным.
Вера усмехнулась, но кивнула с долей уважения — она его бесила, а он держался превосходно, крепкий, она любила крепких.
— Расскажите мне о генерале Чен Сун Оне.
Он невольно усмехнулся, как будто от неожиданности, потом улыбнулся свободнее, откинулся на спинку стула и посмотрел Вере в глаза:
— А вы по мелочам не размениваетесь, госпожа Вероника.
— Люблю играть по-крупному, — кивнула она, придвигая к себе бумаги, Даррен указал на них глазами:
— Он там есть?
— Естественно.
— А я там есть?
— Сейчас будете, — она взяла чистый лист, поделила на три колонки и подписала их печатными буквами, диктуя себе вслух: — Господин Даррен, глава разведуправления, специалист по превращению неорганизованной преступности в организованную.
Он тихо рассмеялся, спросил:
— Что ещё Шен обо мне рассказывал?
— Ничего, он рассказывал только о себе, а вы просто краем мелькнули. Так, дальше, — она подписала колонки справа налево: — Плюсы, минусы, вопросы.
— Как интересно, — иронично рассмеялся он, — Итак, плюсы?
Вера бегло писала, с серьёзной миной диктуя себе:
— Плюсы: великолепно умеет врать, — Даррен перестал смеяться, Вера продолжила: — Минусы: великолепно умеет врать.
Он опять рассмеялся, Вера перестала кривляться и положила карандаш, наклонилась ближе, подпирая ладонью подбородок, внимательно изучила лицо мужчины, мягко улыбнулась и сказала:
— Однажды я видела на рынке парня, очень похожего на вас. У вас есть брат?
Даррен так ощутимо напрягся, что у Веры начали медленно приподниматься волоски на всём теле, как будто в комнате плавно возрастала вероятность умереть, и древние инстинкты стали намекать ей, что пора отсюда тихонько пятиться подальше, мягко и осторожно.
— Сын, — ровно сказал Даррен, прямо глядя ей в глаза. В его взгляде было нехорошее предостережение, это щекотало нервы и приятно бодрило. Она улыбнулась и шепнула:
— А чем занимается его мама?
Даррен закрыл глаза, а Вера замерла, как от удара — внешне не происходило совершенно ничего, а по ощущениям сэнса долбанул настоящий ядерный взрыв.
«А Даррен амулет против Веры не носит. Специально? На что он надеялся? Думал, что если я буду его чувствовать, то буду доверять? Или амулет был, но разрядился? Или он на такое не рассчитан? Как интересно. Как занимательно.»
Она изучала его с академическим интересом, он молчал и дышал, ему было больно, Вере было всё равно. Появилось ощущение, что на неё опять как-то влияют, но было странно наплевать. Всем телом и душой владел жадный адреналиновый мандраж исследователя опасных и труднодоступных мест, из которых гораздо вероятнее не вернуться, чем вернуться с открытиями, но тем интереснее было продолжать.
«Это мои эмоции или его?»
Он открыл глаза, посмотрел на Веру прямо и без цели, без масок и ужимок. Она вернула ему взгляд, он качнул головой и тихо сказал:
— Шен говорил мне о вашем тонком умении нащупывать болевые точки интуитивно и безошибочно. Я сомневался. Теперь не буду. Как вам это удаётся?
Она цинично пожала плечами:
— Можно подумать, это такая оригинальная болевая точка. Женщины, — он усмехнулся, она развела руками, пародируя всю мужскую половину населения всех миров: — Вся боль мира от женщин; вся радость, парадоксально, от них же.
Даррен мрачно рассмеялся, потирая глаза, сел удобнее и опять взял блокнот, вздохнул и сказал с намёком на казенный тон:
— Это, кстати, очень важная тема, я хотел её с вами обсудить серьёзно.
— Женщины? — подняла брови Вера, он кивнул:
— Женщины. Карнские женщины, если быть точным. В Карне… Шен рассказывал вам о войне с империей 83–88 года? Её ещё называют Третья Восточная.