Король ничего не решает (СИ)

Даррен рассмеялся, кивнул:

— Есть такое. Много насчитали?

— Ну так, порядком.

— Георг 15й был популярен у женщин. Этот талант Шен от него не унаследовал, к сожалению.

— Ну почему… — Вера начала томно улыбаться, но быстро взяла себя в руки и отмахнулась: — Ладно, будем работать над этим вопросом попозже.

Даррен посмотрел на последний оставшийся лист, Вера улыбнулась:

— Это вы. И вопрос всё ещё открыт.

Он мигом помрачнел и качнул головой:

— Я не хотел бы говорить о своей жене.

— Но вы будете, — шёпотом протянула Вера, он опять покачал головой:

— У меня есть амулет от вашего воздействия.

— У меня от вашего тоже, спит в соседней комнате, пожизненная прививка от любых иллюзий по поводу честности, справедливости и искренности.

Повисла тишина, Вера наглаживала сгибы бумаги, Даррен молчал, потом шёпотом ругнулся и простонал, запуская пальцы в волосы:

— Ох и подгадил же мне Шен ситуацию на поле! Сволочь. Как я могу вам доказать свою честность и справедливость?

— Вы — никак. Пройдёт время, и всё расставит по местам. А пока что будем работать по вашей любимой схеме рыночных отношений. Я буду продавать вам свои услуги, дорого, зато эксклюзивно.

Он собрался, улыбнулся с профессиональным обаянием:

— И какова цена?

Вера одним движением развернула оригами, открывая коробочку и протягивая Даррену, как требование что-то немедленно туда положить:

— Второй Призванный.

— Ого, — фыркнул Даррен, Вера кивнула с комичной серьёзностью:

— Ага.

Он молчал, она убрала коробку в сторону и сменила тон на абсолютно не весёлый, тихий и ровный:

— Я скажу вам одну вещь предельно честно, я больше никому и никогда этого не скажу, потому что не хочу, чтобы меня считали бесчувственной гадиной. Но я такая и есть. Мне плевать на ваши отношения с королём, на вашу политику, войну и на весь ваш мир, для меня это просто толпа чужих людей, которые делят чужую землю. В этом мире меня волнует только один человек — это человек из моего мира. Достаньте мне его, и я поверю в то, что у вас работающая голова и длинные руки из нужного места. Пока что цыньянцы вас обходят, мне это вообще не внушает оптимизма. Дайте мне весомую причину работать с вами, а не с ними.

Он неуверенно улыбнулся, шепнул:

— Но у них есть рабство.

Вера фыркнула:

— У вас тоже.

— Например?

— Например, я.

Она смотрела на него прямо и откровенно, он смотрел в стол, потом поднял глаза на Веру, она изогнула бровь:

— Попробуйте доказать обратное.

Даррен вздохнул, помолчал и мягко сказал:

— По-моему, вам нужно отдохнуть.

— Отличный план, — мрачно фыркнула она, он отвёл глаза:

— На самом деле, мне тоже. Сложный был бал, и последствия у него тоже сложные. Мы обязательно поговорим ещё, после того, как вы разберёте почту и у вас появятся новые вопросы. Хорошо?

— Хорошо, — кивнула Вера, собирая бумаги в стопку. Даррен встал, поправил костюм.

— Вы собираетесь в "Чёрного кота"? Можем пойти вместе, у меня тоже там встреча, сэкономим телепорт.

— А..? — она неуверенно посмотрела на дверь спальни министра Шена, Даррен тоже туда посмотрел, перевёл вопросительный взгляд на Веру, она сказала: — Господин министр будет спать один?

Даррен с трудом сдержал улыбку, но ехидный тон не сдержал:

— Хотите к нему присоединиться?

Вера поморщилась и посмотрела на приоткрытую дверь в коридор:

— Там есть охрана?

— Охрана на лестницах.

Вера проигнорировала его тон, прошла к двери и выглянула в коридор, он тянулся бесконечным сумрачным туннелем.

— Не вижу там охраны, — ворчливо сказала Вера, Даррен вздохнул:

— Шен не любит слышать, как они ходят мимо комнаты.

— Ну пусть не ходят.

Даррен подарил ей впечатлённый взгляд, полный умиления пополам с испанским стыдом, медленно кивнул:

— Хорошо, я поставлю охрану у двери. Я могу забрать ваш комбинезон? — он указал на корзину с одеждой, в которой она дралась на дуэли, Вера удивилась:

— Зачем?

— Это улика по делу о подмене дуэлянта.

— У вас есть поиск по ДНК? — округлила глаза Вера, Даррен качнул головой:

— Нам не надо никого искать, это просто формальность. Его весь двор знает в лицо.

У Веры брови взлетели на середину лба, Даррен мрачно усмехнулся:

— Он брат принцессы, внебрачный сын её отца, там ниточки тянутся клубками через всю верхушку, в империю. Это начало очень больших проблем для всего Карна, и прежде всего, для гегемонии девочек Лиз.

Вера молчала и смотрела на комбинезон, Даррен взял его, стал складывать, с улыбкой рассказывая:

— Ваша пленница выдаёт компромат на хозяйку и её друзей со скоростью беглой речи. Мы всё это и так знаем, но получить очередное подтверждение приятно. В её случае ваша кровожадность не сработала, почему? Я удивился, что её привели без ожогов.

Вера мрачно вздохнула и посмотрела в глаза Даррену, ровно отвечая:

— Я била принцессу лицом о площадь не потому, что это весело, а потому, что господин министр меня попросил. Он сказал, что со шрамами замуж не выходят, и поэтому ему будет очень приятно, если я сломаю принцессе нос и рассеку бровь. С бровью не вышло, к сожалению, но я сделала что смогла.

Он впечатлённо качнул головой:

— Ого! Даже так… Так почему же всё-таки в вашем списке почти нет женщин? Дискриминация?

— Могу добавить, — фыркнула Вера. — Жена министра внутренних дел?

— Девочка Лиз, — помрачнел Даррен, — одна из самых влиятельных и мстительных дам континента. Она к вам не подойдёт.

— Я не сомневалась. Дальше. Графиня де'Гало?

— Старая богатая шлюха, живущая в своё удовольствие. В политику не лезет, активы доверяет целой семье управляющих, преданных лично ей, при любом раскладе поддержит победителя.

— Ну и зачем мне о них спрашивать, если это и так очевидно, — вздохнула Вера. Даррен улыбнулся:

— А можно я теперь задам вопрос о дамах?

— Вперёд.

— Шарис де'Лишер. — Вера нахмурилась, он добавил: — Барышня, которой вы рассказывали о салонах красоты, она была в голубом. Она от вас настолько в восторге, что её родителям уже страшно. Что вы о ней думаете?

Вера ничего о ней не думала, она вообще её с трудом вспомнила — на балу она концентрировалась на людях, которые могут представлять опасность, или на тех, кто может быть полезен, юные девушки в эти две группы не входили. Она задумалась, извлекая из памяти голубые глаза и светлые кудри, звонкий юный голос… Скептично дёрнула щекой и сказала:

— Обычная молодая девушка, в голове ветер, в крови любовь, в сердце доброта, основанная на отсутствии опыта. Вообще ничего особенного.

— Любовь в крови? — с улыбкой уточнил Даррен, Вера кивнула, тоже чуть улыбаясь:

— Именно так. Она сияет. Потому и ко мне хорошо отнеслась, что я ей не конкурентка, в ней столько любви, что нет места зависти — у неё уже всё хорошо, потому что она уверена в том, что любима и офигенна. Люблю находиться в компании таких людей, они заряжают позитивом.

— Думаете, она влюблена?

— Сто пудов.

— Сможете предположить, в кого?

— Смогу предположить, что его не было на балу, ну или я его не видела, — она задумалась, в который раз сортируя воспоминания и вылавливая моменты, в которых мелькала девушка в голубом. — Нет, его не было, она его не искала, потому что знала, что его не может там быть даже теоретически. И… он солдат. И любить он умеет как боженька, — она улыбалась, от одного воспоминания о сияющих глазах Шарис и её звонком смехе поднималось настроение, Даррен тоже начал улыбаться:

— Откуда вы знаете, что он солдат?

— Божественное озарение, — иронично двинула бровями Вера, Даррен показательно вздохнул, она рассмеялась и сказала серьёзнее: — Я тоже была подростком, и разбираюсь в подростковой любви, она похожа на безумие. И у Шарис сейчас стадия глубокого обострения, она не в волнении "любит/не любит", она уже счастлива, и уверена, что скоро станет ещё счастливее. А когда ты настолько счастлив, что тебя любят, и ты любишь, и всё совпало, то любишь весь мир, и всех мужчин, как будто они все его братья. И чем больше они похожи на него, тем сильнее они нравятся, а когда внутри столько любви, что она из ушей выплёскивается, её нереально скрыть. Она балдеет от мужчин в форме, особенно в зелёной.