— Да! — воскликнула Агата и тут же устремилась вперед, не отпуская Александра. — Самайн — это один из важнейших праздников нашей культуры. Самый настоящий новый год, зарождение новой жизни, — на этих словах её голос едва заметно дрогнул.
— А разве это не день всех святых? — уточнил мужчина.
— Нет, — отрезала рыжая, а затем продолжила, не скрывая презрения. — Хэллоуин не имеет никакого отношения к Ирландии. Его принесли с собой напыщенные англичане, когда пытались покорить наши земли.
— Ну хорошо, — примирительно проговорил швед, ловко отводя рукой вставший у них на пути куст. — Как же отмечают Самайн?
Девушка усмехнулась. Грациозно прошла по открывшейся тропинке, утягивая Нильсена за собой. Затем заговорила, и её мелодичный голос мгновенно наполнился теплотой:
— Эта ночь одна из самых энергетически сильных в году. Можно возносить хвалу богам за богатый урожай и здоровое поголовье скота и точно быть уверенным, что молитвы будут услышаны. Поэтому мы танцуем, поём обрядовые песни и обязательно выбираем Короля Ночи.
— Короля Ночи? — переспросил Александр.
— Да, он становится как бы представителем богов на земле, — рассмеялась вдруг Агата. — Поэтому получает все дары и почести.
— Ммм. Важное звание, — усмехнулся мужчина. — А как же друиды?
Его вопрос так и остался без ответа, потому что, обойдя очередной необъятный куст, швед заметил отблески огней между деревьев. Издав восторженный писк, рыжая побежала на свет, а Нильсену ничего не оставалось, как последовать за ней. Наконец они вышли на небольшую поляну. Повсюду горели факелы, бросая зловещие тени на непонятные каменные развалины, затерянные посреди леса.
— Что это? — еле слышно проговорил мужчина, озираясь по сторонам.
— Когда-то на этом месте было святилище наших предков, — в полголоса ответила его спутница и распахнула руки навстречу приближавшимся к ним людям. Двое девушек первыми кинулись ей в объятия.
Александр с интересом рассматривал незнакомцев. Их было не так много, всего человек десять. Молодые мужчины и девушки были одеты в тёмные одежды, но выглядели дорого и ухоженно, так что Нильсен даже хмыкнул про себя: «местная золотая молодёжь любит поиграть в язычников».
— Ты привела чужака, — грубый низкий голос заставил его вздрогнуть и обернуться. Высокий темнокожий мужчина с длинными дредами, собранными за спиной, стоял у самых развалин. Его внешний вид ярко контрастировал с остальными собравшимися. Во-первых, он был явно старше всех присутствовавших, а во вторых — светлые глаза слишком выделялись на фоне его облика. Пронзительный взгляд незнакомца одновременно притягивал и пугал до чёртиков. «А вот и городской сумасшедший, которого принимают за мессию,» — пронеслось в голове шведа, но он тут же поёжился, понимая, что мужчина смотрит прямо на него так, словно умеет читать мысли.
— Эллиа! — Агата неуверенно подошла к темнокожему, опуская глаза в пол. — Это Александр, мой друг. Он хочет поучаствовать в ритуале.
Нильсен ошарашенно уставился на девушку. Он не ослышался? Поучаствовать? Что это значит? Нет, она просто звала его с собой. Ни о каком участии речи не было. Да и чем они вообще здесь занимаются? Этот с дредами вообще похож на бездомного.
— Что ж, — усмехнулся Эллиа, хотя его глаза продолжали гореть недобрым огнём. — Раз он твой друг, то может остаться.
***
Душераздирающие звуки волынки вперемешку с ирландской скрипкой, флейтой и беспорядочным ритмом барабанов разносились на весь лес с помощью портативной колонки. Они сопровождались визгом и криками молодых людей, чьи дёрганые танцы заставляли языки пламени многочисленных факелов неистово дрожать. Александр стоял поодаль, хмуро наблюдая за странными хороводами. Его взгляд то и дело цеплялся за пышную копну рыжих волос, мелькающую среди танцующих. Движения Агаты были более плавными и выверенными, она постоянно улыбалась, запрокидывая голову и блаженно прикрывая глаза.
— Любуешься? — раздалось сбоку, но Нильсен даже не повернулся к подошедшему. Этот мужчина не внушал доверия с самого начала, особенно потому что продолжал всё время следить за шведом. С другой стороны, его неприязнь можно было понять. Александр был новичком в этой компании, к тому же иностранцем. А судя по тому, как почтительно общались с Эллиа остальные, тот был кем-то вроде духовного лидера. Но Нильсену было откровенно плевать на статус здоровяка.
— Даже если и так, — развязно протянул он. — Я надеюсь, это не запрещено вашим культом.
— Ты забавный парень, Алекс, — усмехнулся Эллиа, а Нильсен поморщился. Он терпеть не мог, когда незнакомые люди начинали коверкать его имя. — Агата не прогадала с выбором.
— Что? — швед все же обернулся на собеседника, удивленно разглядывая его профиль.
— Она умная девочка, — спокойно проговорил темнокожий мужчина, наблюдая за танцующими, но лукаво приподнятые уголки губ выдавали веселье. — Знает, чего хочет, и сможет этого добиться.
— Слушай, я не знаю, чем вы тут закидываетесь, — Нильсена уже начинало раздражать поведение Эллиа. — Да и не хочу знать, если честно. Это ваше дело, меня оно не касается. Я честно буду молчать о том, где был и что видел. Но вот только не надо лезть ко мне со своими странными загадками, поверьями и ритуалами.
— А разве ты здесь не за этим? — интонация темнокожего была далека от вопросительной.
— Я согласился прийти, но не участвовать, — едко отрезал швед.
— Агата выбрала тебя, — Эллиа словно и не слышал его. — Значит, увидела в тебе что-то, — затем понизил голос и пробурчал себе под нос. — Ритуал должен состояться.
— А? — Александр вглядывался в движения губ собеседника, но никак не мог понять, что тот говорил. Казалось, что лидер язычников погрузился в подобие транса, прикрыв глаза и бормоча что-то еле слышно. На всякий случай Нильсен сделал шаг в сторону, но Эллиа внезапно очнулся, и, повернувшись с улыбкой к иностранцу, сказал:
— Ты наш гость, Александр, — его выражение лица пугало не меньше неожиданной перемены настроения. — А мы ведем себя совсем негостеприимно. Ева! — он обернулся на танцующих и гаркнул так, что некоторые из них тут же остановились.
Из круга выбежала худенькая девушка с аккуратной стрижкой каре на черных как смоль волосах и скрылась за деревьями. Её друзья при этом продолжили двигаться как ни в чём не бывало, словно её уход был изначально запланирован. Наблюдая за происходящим, Нильсен вдруг понял, что люди на поляне танцуют не хаотично, едва ли попадая в ритм. Напротив, их перемещения образовывали какие-то фигуры, движения повторялись, и выглядели пугающе синхронно. Завороженный танцем, швед не сразу заметил подошедшую к ним брюнетку. В её руках был поднос, на котором стояли две неглубокие на вид чаши с напитком. Взяв обе в руки, Эллиа кивнул Еве, и та тут же исчезла.
— Мы неверно начали наше знакомство, — сказал он, повернувшись к иностранцу, и протянул ему один кубок. Светлые глаза завораживали, заглядывая прямо в душу.
— Вы серьёзно рассчитываете так просто меня опоить? — насмешливо спросил Александр, но сухой как наждачная бумага язык неприятно дёрнул горло, заставляя закашляться.
— Не вежливо отказываться, — улыбнулся Эллиа. — Ева прекрасно готовит тыквенный сок. Ей будет неприятно, если ты не сможешь по достоинству оценить этот напиток.
— Это тыквенный сок? — переспросил Нильсен, чувствуя, как жажда стягивает гортань. Фантомное ощущение чуть сладковатого привкуса на языке с трудом вызвало скудное слюноотделение, и мужчина смог только облизать губы, вглядываясь в свой бокал.
— Всего лишь тыквенный сок, — эхом повторил темнокожий, с интересом наблюдая за собеседником, а затем приподнял свою чашу и слегка кивнул. — Твоё здоровье.
Он жадно пил из сосуда, не замечая, как капли струятся по подбородку. Александр тяжело сглотнул, уже не обращая внимания на неприятные ощущения в горле. Жажда туманом заволакивала разум, приглушая доводы здравого смысла, что всё происходящее слишком подозрительно. Швед поднёс кубок к лицу и, принюхавшись, сделал небольшой глоток. Затем, не контролируя себя, одним махом осушил чашу. Приятная прохлада скользнула по пищеводу, вознося на вершину блаженства. Тёплая волна удовлетворения и неестественной радости поднялась откуда-то из глубины, и Нильсен усмехнулся.