— Действительно, тыквенный сок, — пробормотал он, ощущая, как глупая улыбка растягивает губы.
— Да, — кивнул Эллиа. — Тыквенный сок, специи и настойка из мухоморов. Ева чудесно маскирует её неприятный вкус.
— Ага, — поддакнул Александр, но отголоски разума всё же пронзили сознание. — Мухо… что?
— Отдыхай, приятель, — темнокожий с улыбкой похлопал его по плечу. — Ты был слишком напряжён. Иногда нужно и расслабляться.
Он прошёл чуть вперед, громко хлопая в ладоши. Музыка и танцы внезапно прервались, и люди на поляне обратили всё свое внимание на двух мужчин.
— Братья и сёстры, — заговорил Эллиа, и его голос эхом разнёсся над собранием, заглушая испуганные крики ворон. — Ночь Самайна вступает в свои права. Луна прибыла в зенит. А это значит, что мы должны выбрать короля Ночи.
Швед блаженно наблюдал за говорящим, чей голос так приятно ласкал слух. Ему хотелось обнять этого высокого мужчину в благодарность за то, что тот помог сбросить тяжёлые оковы тревог и ненужных мыслей. Голова, да и всё тело стали вдруг необычайно лёгкими, как будто Нильсен в любой момент мог нарушить законы физики и, наплевав на гравитацию, воспарить над землёй. Все собравшиеся на поляне восторженно улыбались ему, махали руками, приветствуя. Он махал им в ответ, и скулы сводило от того, как широко были растянуты губы, но никакого дискомфорта это не приносило.
Наконец звуки начали прорываться до слуха. Люди радостно скандировали его имя, но Александр никак не мог понять, что от него хотят.
— Приветствуем тебя, Король! — Эллиа оказался прямо перед ним, заставляя дёрнуться от неожиданности. — Раздели с нами праздник, да будет на то твоя воля.
Он почтительно склонился перед шведом, но тот лишь замахал руками и засмеялся.
— Постойте, ребята! Ну какой я король? — язык слушался его с трудом, но слова, на удивление, прозвучали довольно чётко.
— Король Ночи, — прозвучал из-за спины мелодичный голос, и, обернувшись, Нильсен увидел Агату. Она была уже без пальто, в одном лишь лёгком полупрозрачном платье белого цвета. Рыжие кудри разметались по плечам, а на щеках играл едва заметный румянец. Девушка присела в реверансе, опустив голову. А затем неспешно приблизилась к мужчине и взяла его под руку.
— Потанцуй с нами, — вкрадчиво сказала она. — Позволь благодарить тебя за всю твою милость.
— Но я… — идеи для отказа никак не шли на ум. Ноги сами вели Александра в центр круга, а когда заиграла скрипка, он поддался мелодии, обнимая рыжую в танце.
Круговорот лиц вокруг, яркие огни, её улыбка, рваный ритм барабанов и надрывный вой волынки сливались воедино. Душа рвалась наружу от невыносимой радости. Он кричал и смеялся вместе со всеми, подпрыгивая и притопывая ногами в такт. Кто-то помог снять тяжелое пальто и развязать душивший шею галстук. Оставшись в одной рубашке, мужчина всё еще чувствовал, что недостаточно свободен. Ему нужен был простор для движений. Обе руки оказались в крепкой хватке, а ноги понесли по направлению общего хоровода. Прикрыв глаза от наслаждения, Нильсен полностью отдавался необычным ощущениям. Ветер ласково ерошил волосы на голове, а от горящих факелов исходило приятное тепло.
Одна из девушек, чье лицо смазалось в сознании, преподнесла пышный венок из осенних листьев и ягод, аккуратно надев ему на голову. Каждый из присутствующих стремился дотронуться до Короля, а тот расслабленно принимал эти знаки внимания, расставляя руки в стороны. Он не различал никого вокруг, не слышал, что именно они говорят, но лишь один человек притягивал к себе шведа, заставляя судорожно оглядываться в поисках. Только её образ каждый раз ускользал из поля зрения, а весёлый смех слышался отовсюду.
— Мой король, — вдруг раздалось над ухом, и Александр улыбнулся. Она стояла за спиной. Зелёные глаза горели ярче самых дорогих изумрудов, затягивая в свой омут.
— Агата, — прошептал мужчина, протягивая к ней руки.
Она потянула его за собой в сторону развалин святилища, и Нильсен послушно пошёл за девушкой. Они обошли строения с другой стороны, тут же оказываясь в одиночестве. Шум веселья и вакханалии, творящейся на поляне, отошёл на задний план. Подойдя к каменному уступу, похожему на длинный обеденный стол, рыжая легко толкнула на него шведа. Он успел уловить демонический блеск в её глазах, прежде чем ощутил вкус губ своей спутницы. Тягучий, словно патока, поцелуй, утянул в медленно закручивающийся водоворот желания.
Её пальцы скользили по плечам мужчины, мягко перебирая складки рубашки. Александр чувствовал, что начинает задыхаться, не в силах втянуть в себя кислород, но никак не мог оторваться от рыжеволосой искусительницы. Мгновение, и ладони девушки уже поползли по его бёдрам, отправляя электрические импульсы по всему телу.
Агата отстранилась, лукаво улыбаясь. Ночная прохлада скользнула по груди и, опустив взгляд, швед заметил, что его рубашка уже расстёгнута.
— Что ты… — пробормотал Нильсен, но челюсть по-прежнему отказывалась его слушаться.
— Прими мою ласку, — прошептала девушка, ловко ослабляя ремень на брюках мужчины. Заворожённо наблюдая за её движениями, Александр не решался произнести ни слова. Волна желания накрыла с головой, а когда горячий язык провёл мокрую дорожку по нетерпеливо подрагивающей плоти, Нильсен с шумом втянул воздух, откидываясь назад на локтях.
Умело лаская мужчину, рыжая периодически поглядывала на него, с удовлетворением отмечая, как он кусает губы, прикрыв глаза и сдерживая стоны. Почувствовав, как швед зарывается рукой в её волосы, слегка сжимая их, Агата вобрала в себя его член на всю длину. Александр довольно зарычал, и девушка ускорила движения.
Внезапно он остановил ее, потянув на себя. С готовностью поднявшись, рыжая взобралась следом за ним на уступ, устраиваясь на бёдрах мужчины. Он провёл языком по тонкой шее девушки, рассыпая за собой волну мурашек. А затем принялся покрывать поцелуями её ключицы, плечи и грудь, нежно проводя руками по спине и бокам. Агата блаженно жмурилась, еле слышно постанывая от удовольствия.
Не в силах больше сдерживаться, Александр приподнял её за бёдра и с силой насадил на себя, вызывая плаксивый всхлип. Вцепившись в его плечи, рыжая неровно задвигалась, запрокинув голову. Взметнувшиеся в воздух кудри казались Нильсену языками пламени, ярко горящими в полутьме. Протянув руку, он почти физически ощущал их жар, но все же сжал пряди между пальцев, надавливая на затылок девушки, чтобы та подалась вперед. Жадно сминая её губы, мужчина никак не мог насытиться их вкусом.
Не переставая двигаться, Агата мягко упёрлась ему в грудь ладонями, вынуждая опуститься на лопатки. Она завела руки Александра за голову и, поменяв угол проникновения, прибавила темп. Их стоны слились в унисон, но оба совершенно не заботились о громкости.
Рыжая продолжала ускоряться, откинувшись назад, и прогибаясь в пояснице. Заметив, что ритм становится более неровным, Нильсен дёрнул руками, в попытке схватить её за ягодицы и притормозить ту волну, что уже завязывала тугой узел внизу живота. Острая боль пронзила запястья и повернув голову, мужчина понял, что его руки связаны лианами дикого плюща.
— Я знаю, как ты любишь, — прозвучало над самым ухом, и, обернувшись, он встретился с демоническим блеском зелёных глаз перед самым лицом. Агата впилась в его губы жадным поцелуем, и Александр совсем потерял голову.
Её всхлипывающие стоны сводили с ума, а туман наваждения застилал разум, предвещая скорый взрыв. Внезапный крик на мгновение оглушил его. Задрожав, девушка повалилась на Нильсена, что продолжал в исступлении вбиваться в расслабленное тело, пока яркая вспышка не разлила приятное тепло, унося шведа за собой в сладостный круговорот эйфории.