Другие жители деревни также были щедро вознаграждены. И Король понял то, что когда-то сказала ему жена: только тогда богатство радует и идёт впрок, когда оно помогает людям.
30.
Когда же жизнь пошла своим обычным порядком, Король засел за государственные дела. Ведь за несколько месяцев его отсутствия они были изрядно запущены. Все важные проблемы второй министр откладывал в сторонку. И не потому, что ленился, а просто боялся ответственности. Ну, не было в нём государственной жилки.
Как-то раз Король спросил зятя:
– Чем ты хочешь заниматься? Пост первого министра свободен. Как смотришь на то, чтобы его занять?
Юноша покраснел.
– Государь, я ценю ваше предложение, но позвольте отказаться от него! Я не умею заниматься государственными делами, и скажу вам честно, у меня не лежит к ним душа!
– Вот как? А к чему же она лежит?
– К музыке, государь! С тех пор, когда мне сказали, что музыке можно и нужно учиться, я всё время об этом мечтаю. Я только недавно узнал, что мелодии можно записывать с помощью особых значков – нот. Ваша дочь показала мне их, но, разумеется, я понимаю, что постичь их – дело непростое.
– Ну что же, – сказал Король, – я не слишком хорошо разбираюсь в музыке, но все говорят, что у тебя большой талант. А талант грешно зарывать в землю. Будь по твоему. У нас есть неплохие придворные музыканты. Я распоряжусь, чтобы кто-нибудь из них занялся твоим обучением. Верю, что ты достигнешь на этом поприще больших успехов. Ведь только когда любишь своё дело, можешь многого достичь в нём.
А должность первого министра, пожалуй, я никому предлагать не буду в память о моём погибшем друге. Сам буду заниматься государственными делами, думаю, справлюсь.
Прошла ещё пара месяцев.
На дворе уже стояла зима. Она в этом году выдалась снежная и холодная.
Король корпел в своём кабинете над государственными бумагами, но тут его отвлёк от дел начальник стражи, который виновато доложил, что к государю просится на прием несколько человек из Западного королевства.
Король нахмурился:
– Я же приказал прервать всякие сношения с этой страной! Никого не желаю видеть!
– Государь, это не придворные, не воины – это простые ремесленники и крестьяне. Говорят, пришли по важному делу.
– Уверен, это новые происки их короля! Когда же он успокоится!
Начальник стражи, склонив голову, попятился к дверям.
«А вдруг они хотят попросить меня о защите, об убежище? Хорош я буду, если не помогу. Лучше всё же узнать цель их визита, чем сразу гнать в шею. Как бы потом не пожалеть» – подумал Король.
А вслух сказал:
– Погоди, я передумал. Пусть зайдут и изложат своё дело.
Ходоки пришли с мороза, что было заметно по их покрасневшим, обветренным от зимнего холодного ветра лицам. А ещё было видно, что они устали, проделав длинный путь пешком.
– Говорите, что у вас за дело, но не слишком долго, я занят!
– Государь! – выступил вперёд высокий мужик с большими натруженными руками. – Пришли мы к тебе от всего нашего народа с просьбой: прими нас под свою державу!
– Вы хотите переселиться на мои земли? Хорошо, я подумаю об этом и сообщу вам ответ.
– Нет, государь! Я не силён речи говорить – простой я кузнец, что с меня взять! Но сход народный меня выбрал, вот и приходится… Государь! Просим мы тебя взять весь наш народ со всеми нашими землями под своё крыло!
– Погоди, что же, по-твоему, я должен войной на вашего короля пойти?
– Зачем войной, мы по доброй воле к тебе пришли. Страна наша, конечно, не завидная, всё запущено и разорено, но ежели взяться… через два года не узнаешь нашей земли. Народ у нас работящий. А короля у нас больше нет, потому к тебе и пришли.
– Как, нет? – изумился Король. – Куда же он подевался?
– Наш король всегда был крут нравом и скор на расправу. А в последнее время совсем невмоготу стало! На всех площадях виселицы, да плахи стоят. Казни с утра до вечера! Как же выдержать такое? Вот народ в бега и ударился. А он всё пуще беснуется.
Только как-то раз, в конце осени, привёз его конь на своей спине, как мешок с трухой, без чувств и без речи. Те слуги, что ещё не убежали из дворца, сняли его с седла и в постель уложили.
Вот лежит он, лежит, ничего не говорит, только глазами сверкает. И стали слуги примечать, что он день ото дня чернеет, вроде как копотью покрывается, и раздувается, словно шар. Пытались ту копоть отмыть – ничего не вышло. Сделался он вскоре похож не на человека, а на огромный чёрный пузырь. И наступил день, когда этот пузырь лопнул. Знаешь, государь, есть в лесу такой гриб: наступишь на него, а он лопнет, только пыль во все стороны разлетится. Вот так и наш король лопнул – только сажа и пепел по комнате разнеслись. И смрад возник такой, что все из комнаты выскочили. Когда же воротились, видят: от короля одна оболочка осталась, вроде змеиной шкурки. Да и она вскоре на куски развалилась. Собрали мы то немногое, что от государя нашего осталось, да и похоронили безо всяких почестей. И, хоть и нехорошо, а только никто ни единой слезинки не пролил, а, напротив, были у нас в тот день великая радость и веселье! И не знали мы, что и подумать об этой странной кончине. Одна лишь старуха сказала, что в молодости ей приходилось слышать о подобном. Случается такое, когда злоба настолько переполняет человека, что загорается изнутри и тлеет, тлеет, наполняя его дымом, пока все внутри не выжжет. А правда то, или нет, про это никто не знает. Вот повеселились мы, а потом сели и задумались, а как же нам дальше жить? Страной ведь управлять надо, а мы не умеем. Все господа, что на это годны были, давно из королевства убежали. А мы что? Избу срубить – пожалуйста! Поле вспахать и засеять – сколько угодно. А править – нет, не сдюжит никто. Созвали мы сход, подумали, потолковали… Слышали многие из нас, что народ в твоей стране живёт справно, горя не знает. Вот и решили мы просить твоё величество принять нас со всеми нашими землями в твоё королевство. Сделай милость, не откажи!